Мила Рудик и тайна шестого адепта

Задумавшись, Мила не сразу осознала — только что кто-то позвал ее по имени. Однако не заметить, что чья-то фигура преградила ей путь, она не могла и вынуждена была остановиться. Подняв глаза, Мила на миг перестала дышать. Перед ней, облаченный в антрацитово-черный кафтан, стоял тот, о котором она думала секунду назад, — Мстислав.

Они не встречались с того самого дня, как ей вынесли оправдательный приговор, признав невиновной в убийстве Некропулоса и покушении на Гурия. Тогда еще она была уверена, что этот человек не кто иной, как Владыка Мстислав, второе лицо Триумвирата, но сейчас…

Сейчас Мила одержимо вглядывалась в его старческие черты. Пристально смотрела в темные, глубоко посаженные глаза под сводами тяжелых надбровных дуг. Она словно пыталась увидеть за внешним обликом истинное лицо стоящего перед ней человека. Но, видимо, его маска держалась надежно — ничто в нем не вызывало никаких подозрений. Мила почти слышала в своем сознании шепот сомнения: действительно ли Мстислав — это Многолик? Она внутренне напряглась, пытаясь не поддаваться этому голосу.

«Я все для себя решила. Мне не в чем сомневаться», — сказала она себе.

— Госпожа Рудик, — многозначительно покашляв, возмущенным тоном произнес стоящий рядом с Мстиславом Жавель, секретарь и личный помощник Главы Судебной и Розыскной Палат; Мила вынуждена была перевести на него взгляд. — К вам обращается Владыка, соизвольте ответить.

Равнодушно отвернувшись от него, Мила вновь посмотрела на Мстислава.

— Простите, — деревянным голосом произнесла она. — Я не слышала, что вы сказали.

Владыка ответил великодушным кивком, одновременно на мгновение смежив веки.

— Я спрашивал, не попали ли вы снова, как год назад, в неприятное положение, госпожа Рудик?

Мила нахмурилась, пытаясь понять, это намек или угроза.

— Извините, но я не понимаю.

Мстислав окинул ее с головы до ног красноречивым взглядом.

— Ваш внешний вид, — лаконично пояснил он.

Мила невольно вздрогнула — она и забыла, что после визита в башню Бафомета выглядела так, словно пережила стихийное бедствие. При помощи бытовых заклинаний Ромка попытался привести их троих в божеский вид, когда они прятались в подсобке Акулины, но, по-видимому, ночью, при свете перстней, это было сделано не слишком тщательно. Так как Мила представления не имела, что именно в ее внешнем виде привлекло внимание Мстислава, она, соответственно, не знала, как ей ответить, чтобы не совершить оплошность.

— Была неосторожна с чарами на уроке, — наконец нашлась она, решив, что такой ответ звучит вполне нейтрально: если не уточнять, о каких чарах идет речь, то этим оправданием можно объяснить почти любой непорядок во внешности.

Мстислав хмыкнул с едва различимым скепсисом в интонации и скользнул взглядом по рукаву ее школьной формы.

— Это тоже чары? На вашем плече.

Мила машинально провела рукой по предплечью и сразу почувствовала, что за пальцами потянулось что-то почти невесомое. Поднеся руку ближе к лицу, она увидела нечто похожее на нити сладкой ваты. Но стоило ей догадаться, что с ее пальцев свисает паутина, как Мила с отвращением стряхнула ее другой рукой и отшатнулась назад.

— Что с вами, госпожа Рудик? — с вежливым удивлением спросил Мстислав. — Это же всего лишь паутина. Боитесь пауков?

— Ненавижу пауков, — прежде, чем она могла бы остановить себя, резко ответила Мила.

Она сразу же спохватилась, но было поздно, — Мила понимала, что повела себя очень глупо, когда так несдержанно отреагировала. Никаких сомнений, что эту паутину она подцепила в башне Бафомета, там царило ужасающее запустение. Однако в первый момент, когда Мила увидела, что ее пальцы оплела паутина, в ее голове вдруг мелькнула пугающая мысль: а что, если все это время Многолик следил за ней?! Но здравый смысл подсказывал, что это не так. Если бы он знал, чем она занимается, то вряд ли бездействовал бы. К тому же рядом с Милой часто и подолгу находился Вирт — с его способностями мага-сенсора он давно почувствовал бы постороннее присутствие.

— Неразумно так бояться пауков, право, — произнес Мстислав, глядя на нее насмешливым взглядом. — Они всего лишь маленькие существа, которые плетут свою маленькую паутину.

Мила заглянула ему прямо в глаза, словно пытаясь увидеть там двух пауков, плетущих в тумане свои смертельные кружева-ловушки, — глаза, подаренные Многолику одним из миров руин Харакса.

— Но если паук большой, — неожиданно для себя самой произнесла она, — то паутина может быть размером с город. С Троллинбург, например.

Мстислав чуть изогнул одну бровь — то ли он действительно был удивлен ее выпадом, то ли умело изображал недоумение, якобы вызванное ее словами. В любом случае, какой бы реакции на свои слова ни ждала Мила — ее не последовало. И не удивительно — тот, кто умеет менять личины, как перчатки, никогда не выдаст себя так легко.

— Не стоит волноваться, госпожа Рудик, — небрежно бросил Владыка и повернулся к ней вполоборота, словно собираясь уходить. — Таких больших пауков не бывает.