Мила Рудик и загадка Сфинкса

В Алидаде ребята побывали вчетвером, но было там кое-что такое, что видела только Мила — загадочный длинноволосый незнакомец, который исчез так же таинственно, как и появился. Мила решила поделиться увиденным с друзьями, потому что, проснувшись утром, начала сомневаться в том, что там вообще кто-то был, кроме нее и Острика. Может, вчерашние события переплелись в ее голове с тем, что приснилось ночью? Во всяком случае, именно это воспоминание о ночном приключении казалось ей самым смутным.

— Я уже сомневаюсь, — в заключение сказала Мила, — может, мне это померещилось, и никакого человека там не было?

— А что, — с энтузиазмом поддержал ее мысль Ромка, — может, и не было. Вот ты, к примеру, знаешь, что вампиры отлично умеют создавать зрительные иллюзии? Только что он был в одном месте, ты не успел и глазом моргнуть, как он уже в другом. Или, например, быть в двух-трех местах сразу. Вернее, он только один, но ты точно видишь троих. Это вампиры так голову морочат, чтобы жертва утратила бдительность. Так что того человека, которого ты якобы видела, скорее всего, и в природе не существует. Это все вампирские штучки этого Острика. И вообще, он мне сразу не понравился. Скользкий тип. Прикидывался простачком, а сам тем временем только и думал, чьей бы крови попить.

— Не понимаю, — печально вздохнула Белка, — как он мог оказаться таким коварным? Мне никак не верится. Он был такой учтивый, любезный, доброжелательный…

Ромка приподнял одну бровь, снисходительно взглянув на Белку.

— А еще вампиры мастерски умеют очаровывать таких впечатлительных гусынь, как ты. Почему-то это только на девушек действует. Давай-ка, сбрось с себя чары и заканчивай канючить свое «Ах, какой он был милый!». Пошли в дом — спросим у кого-нибудь из наших, где встреча с куратором.

* * *

Как выяснилось, Улита должна была встретить их прямо возле ворот «Конской головы». С начала года Мила еще не спускалась туда ни разу, хотя ей очень хотелось увидеть Ригель. Она соскучилась по драконовой псине, с которой успела по-настоящему сдружиться за предыдущий год. Но из-за смерти Горангеля Мила чувствовала себя виноватой, и это почему-то удерживало ее от того, чтобы навещать Ригель. Мила понимала, что это нехорошо с ее стороны, но ничего не могла с собой поделать.

Вот и сейчас, когда меченосцы, весело переговариваясь между собой, спускались к усадьбе белорогих, Мила шла, понурив плечи, и на сердце у нее было тяжело. Она надеялась, что Улита отведет их в самые отдаленные питомники каких-нибудь темнолюбивых животных, где можно будет остаться незамеченной даже для собственных глаз.

Однако еще на расстоянии Мила поняла, что ее надеждам не суждено сбыться. Возле ворот с двумя гарцующими белыми единорогами стояли две девушки в малахитовых накидках. У одной из них: высокой и русоволосой, с неприветливым, хмурым взглядом — на груди была вышита большая буква «К», что означало «Куратор». Мила поняла, что это и есть Улита. Другая девушка была красивой длинноволосой блондинкой, и Мила при виде нее тотчас захотела провалиться сквозь землю, потому что это была Лидия — девушка, с которой встречался Горангель.

Завидев приближающуюся группку меченосцев, девушки в малахитовых накидках переглянулись, Лидия что-то сказала Улите и, открыв створку деревянных ворот, исчезла в образовавшемся проеме. Ворота за ней тут же закрылись.

Мила старалась держаться позади своих одноклассников, думая про себя, что старый гном Барбарис непременно назвал бы ее в этот момент трусихой. Однако мысль о том, что Улита — подруга Лидии, показалась Миле в миллион раз более угнетающей.

Когда меченосцы подошли, Улита окинула их оценивающим взглядом. Попытка Милы спрятаться от цепкого взгляда нового куратора провалилась с треском. Улита заметила ее и ненадолго остановила на ее лице пристальный взгляд. Мила искренне пожалела, что их еще не научили проваливаться сквозь землю.

— Сегодня мы пойдем в горы, — без предисловий сказала Улита, указывая рукой на горный хребет позади усадьбы, и добавила: — Вас ждет прогулка по Огненной Тропе…