Милая грешница

– Неудачная, говоришь? – презрительно фыркнул Хелмсли – Ты гораздо добрее, чем я, Гидеон. Меня и впрямь удивило, почему были приглашены мы. Ни Фиона, ни я никогда не встречались с этой женщиной. Я просто предположил, что у кого-нибудь из членов моей семьи и семьи леди Брэкстон были какие-то связи.

– Единственной связью, очевидно, является Джудит. И я. На твоем приглашении по крайней мере нет приписки, что Джудит заинтересована в возобновлении ваших отношений.

– А у Маунтфорда и Ноттингдона такая приписка была? – спросил Хелмсли, усаживаясь в одно из двух удобных кресел, стоявших перед камином. Графины и бокалы стояли на столике между двумя креслами.

Гидеон кивнул и опустился в другое кресло.

– Значит, ты знал о Маунтфорде и Ноттингдоне? Хелмсли выбрал графин и наполнил два бокала.

– Не забудь, что мы с Джудит в течение нескольких лет были друзьями, – сказал он, осторожно выбирая слова. – До и даже во время ее других… как бы это сказать?

– Приключений?

Услышав это слово, Хелмсли скорчил гримасу и передал ему бокал.

– Да.

– Ноттингдона манипуляции Виолетты не одурачили, но мне было искренне жаль Маунтфорда, который горел желанием продолжить отношения с Джудит с того места, на котором они прекратились. – Гидеон отхлебнул из бокала, радуясь тому, что Хелмсли предусмотрительно выбрал виски.

– И ты называешь этот мерзкий поступок леди Брэкстон неудачной попыткой? – удивился Хелмсли.

– Учитывая мой прошлый опыте Виолеттой, сегодняшняя ее интрига – это еще цветочки. Я бы подумал… – Гидеон замолчал и окинул взглядом комнату. – Это твоя библиотека?

Хелмсли хохотнул:

– Удивительное преобразование, не так ли?

– «Удивительное» – не то слово, – сказал ошеломленный Гидеон. Он был слишком занят своими мыслями и сначала не обратил внимания на помещение, хотя смутно заметил, что что-то изменилось.

Когда Хелмсли перед самой женитьбой купил этот дом, там было полно странных вещей, принадлежавших одному из предыдущих владельцев. Насколько помнил Гидеон, в одной только этой комнате, являвшей собой буйство красок, каждый дюйм пространства был занят чучелами животных, затейливыми резными вещицами из экзотических стран, бронзовыми и каменными статуэтками богов и мифических существ, а также всяческими осколками давно исчезнувших цивилизаций. Он никогда не понимал, как мог Хелмсли мириться с этим хаосом, тем более любить его. Но, судя по всему, так оно и было, и, судя по всему, его молодая жена не разделяла этой его привязанности. И теперь библиотека Хелмсли выглядела как положено библиотеке: книги аккуратно стояли на полках, к ним можно было без труда подойти. В комнате обнаружились также письменный стол, кресла и даже ковер. Возможно, все это и прежде находилось здесь, но он этого не заметил.

– В последний раз, когда я заходил сюда, я не увидел в библиотеке камин.

– Вполне возможно. Ведь ты тогда еще не был женат на женщине, которая считает своим первейшим долгом организовывать мою жизнь. – Хелмсли кивком указал на стоявшие по обе стороны двери две статуи нубийских воинов в натуральную величину со скрещенными копьями. – Она позволила мне сохранить их. Должен признаться, мне они нравятся.

– Очень мило, – пробормотал Гидеон.

– Я пришел к выводу, что брак – это странное и уникальное состояние. Возможно, это объясняется тем, что он объединяет мужчину и женщину. – Хелмсли задумчиво отхлебнул из бокала. – Наши умы во многом очень схожи, однако мы видим мир в совершенно разных перспективах.

– Это мог бы сказать тебе даже я.

– Мог бы, однако теория – совсем не то, что практика. – Хелмсли с глубокомысленным видом передернул плечами, чего никогда не следует делать мужчине, одетому в домашний халат. – Уж поверь мне, между наблюдением брака со стороны и пребыванием в самой его гуще большая разница.

– Значит, ты стал экспертом… за какое время? Прошло, кажется, шесть недель с тех пор, как ты связал себя узами брака?

– Дело не в продолжительности, – высокомерно пояснил Хелмсли, – дело в качестве часов, проведенных вместе.

– Так воспользуйся своей мудростью и помоги мне, Джонатан. Я не знаю, что мне делать.

Атмосфера в комнате сразу же изменилась.

– Ты имеешь в виду Джудит?

– Конечно, Джудит. – Гидеон принялся шагать по комнате. – О ком же другом я стал бы говорить?

– Ну-у, о леди Брэкстон, например… – начал было Хелмсли. Гидеон бросил на него убийственный взгляд, и он осекся: – Да, понимаю. Я сказал глупость. – Хелмсли скорчил гримасу: – Извини.

– Ты знаешь Джудит лучше, чем кто-либо другой, кроме, может быть, леди Динсмор.

– Возможно, – сказал Хелмсли. – Однако, несмотря на наше продолжительное знакомство, мне кажется, что я ее не знаю совсем. – Он помедлил. – Зато я знаю тебя.

– Ну и?..

– И мне было бы любопытно услышать, что произошло между вами вечером, особенно если принять во внимание твое присутствие здесь сейчас. На вечеринке я не заметил ничего из ряда вон выходящего и ничего особенного не слышал, а поэтому смею предположить, что затея леди Брэкстон провалилась.