Милая, (с)нежная, желанная

- И куда это ты направляешься? – шепнули на ухо, ловя в кольцо крепких объятий.

Лука!

- Я… я капли хотела… - пробормотала я, млея от нежных поцелуев в шею.

- Какие еще капли? – удивился он.

- Не могу уснуть…

Лука фыркнул и, подхватив меня на руки, куда-то понес. Я прильнула к его груди, наслаждаясь теплом и запахом. А Севир? Как же он?

- Принес?

Я вздрогнула, услышав знакомый голос.

Севир! Мы в его спальне.

- Доставил в лучшем виде, - гордо ответил Лука. – Представляешь, поймал в коридоре.

- Пыталась сбежать?

- Искала лекарство от бессонницы.

Лука опустил меня на кровать, где уже лежал Севир – с голым торсом, но в штанах. И конечно же, на животе.

- Как вы, мес…

Я попыталась встать, но он придавил меня рукой к кровати, а после поцеловал в губы.

- Ты нашла свое лекарство, крошка, - зевнул он, подминая меня под себя.

- Эй, всю не забирай, - возмутился Лука, устраиваясь с другого боку.

Тоже в штанах, и тоже на животе.

В итоге они стиснули меня с двух сторон, как грелку. Севир уткнулся носом в шею, Лука положил голову чуть ниже, на грудь. Я довольно жмурилась, ухитряясь поглаживать по волосам обоих.

- Всем спать, - велел Севир. – Это приказ.

Кажется, я уснула первой.

24. Урок

Лука

Я привык вставать рано, вместе с Севиром. Для полноценного отдыха вполне хватало нескольких часов сна. А сегодня и вовсе повезло: мы с Севиром окончательно помирились, и Фанни спала в нашей постели. За ночь даже боль в ягодицах поутихла, хотя Севир сдержал обещание: сидеть с комфортом в ближайшие дни я точно не смогу.

Фанни сладко посапывала, перевернувшись на бок. Сзади ее обнимал Севир, зато я любовался грудью: бретелька ночной сорочки сползла с плеча, обнажив округлый холмик с нежно-розовой ареолой и темной горошиной соска.

Я потянулся к груди, безумно хотелось поцеловать вершинку, обхватить ее губами и пососать, чтобы она стала твердой. Однако Севир оказался шустрее: он отвесил мне легкий подзатыльник и прошипел едва слышно:

- Пусть еще поспит.

И то верно, нельзя думать только о себе. Вчерашний урок нескоро забудется. Боль пройдет, синяки исчезнут, но потрясение, которое я испытал, запомнится надолго.

Я подвел Севира. Не верить другу хуже, чем быть обманутым им. Он имел полное право прогнать меня взашей. И я думал, что он так и поступит. А Севир помчался следом, беспокоясь обо мне. Наплевав на рану, что я же ему и нанес. Так что, я не в обиде за жесткую порку.

Кивнув, я бесшумно скатился с кровати. Севир тоже поднялся, но Фанни, словно почувствовав, что осталась одна, захныкала во сне, заворочалась, ища нас. Севир вздохнул и лег обратно.

- Давай по очереди, - сказал он тихо. – Иди.

Фанни прижалась к нему и вновь задышала ровно, а я поспешил в ванную комнату. Утренние процедуры, легкая разминка, а от глотка обжигающего кофе можно отказаться. Если бы мы были в столице, то Севир просматривал бы почту, а после завтрака гонял бы секретаря, диктуя ответы и корректируя дневное расписание. А я выполнял бы особые поручения – то, что Севир не мог доверить секретарю, но не успевал сделать сам. Сейчас же я вернулся в спальню, в теплую постель.

Повернувшись, Фанни уткнулась мне в плечо. Севир, прихрамывая, вышел из комнаты. Как стыдно за свое поведение… Я лег так, чтобы чувствовать боль. Наверняка, она слабее той, что испытывает Севир, но так мне немного легче.

Вчера Севир не щадил меня, охаживая ремнем. Чтобы не орать на весь трактир, я вцепился зубами в предплечье. А после, бросив ремень на стол перед моим носом, Севир попросил не устраивать забеги по местности, если мне вдруг покажется, что этого мало.

- Просто скажи, хорошо? – устало произнес он. – Если вернется чувство вины, просто скажи мне.

- Снова выпорешь? – огрызнулся я.

- Это именно то, чего ты хочешь, - ответил он, поведя плечом. – Честнее просить о порке, чем вести себя… так.

- Как?

- Как обиженный ребенок, - отрезал Севир.

Он и словом умел приложить так же больно, как и ремнем. Сейчас, вспоминая об этом, я крепко стиснул зубы, испытывая досаду. Севир ненамного старше меня, но давно повзрослел, а я так и остался мальчишкой. По крайней мере, в его глазах.

Честно говоря, мне казалось, что Севиру нравится мой взрывной и непослушный характер. Я мог бы вести себя серьезнее, но привык к тому, что Севир – строгий старший брат или даже отец. И уж точно не предполагал, что ему надоели мои выходки.

«Когда ты научишься думать не только о себе?»

Стыдно признаться, но после этой фразы я едва не расплакался, как ребенок. И сейчас она причиняет боль, как будто Севир выжег ее на моем теле раскаленным металлом.

Фанни словно почувствовала, что я лежу на спине, и прильнула к груди, используя меня, как подушку. Приобняв ее одной рукой, другую я положил под голову и уставился в потолок. Плечо уже не болело, и повязку я снял. Так и есть, Севир пощадил меня в драке. А я…

- Чего куксишься? – спросил Севир. – Болит?

Не заметил, как он вернулся. Шмыгнув носом, я отрицательно качнул головой.

- Обернись, - предложил он. – Не могу смотреть, как ты страдаешь.