Милая, у нас не будет развода (СИ)

— Пошли, Инга, — разворачивается и шагает мимо машин. — У нас тоже идет все по одному месту, но хрена с два меня будут чужие жены обсуждать со словами, — имитирует жуткие женские интонации, — ”да как же так?”

Глава 14. Алина

Егор держит путь не к главному входу бизнес-центра, а к небольшой кофейне на углу. И меня уже особо не волнует та загадочная другая баба.

Меня ошарашила новость о разводе Ворониных.

Если они развелись, то у других в случае кризиса в семье нет шансов спастись и не утонуть.

Кидаю взгляд на вывеску “Самый лучший кофе”. Фон — бирюзовый, буквы — белые. Минималистично, но симпатично.

— Прошу, — Егор рывком распахивает дверь.

Запах кофе, ванили и корицы обнимают меня теплыми объятиями. И в любой другой раз я бы почувствовала желание насладиться чашечкой кофе, но сейчас мне муторно.

— Доброе утро! — улыбается темненькая девушка-бариста за стойкой. — Егор Афанасьевич, вам как обычно?

Вот тут я оглядываюсь на Егора. Это она? Он лишь едва заметно щурится и подплывает ко мне. Приобнимает и ведет к стойке.

— Да, как обычно, — кивает он. — А моей жене… — переводит на меня взгляд. — Милая, тебе сегодня ванильного латте хочется или… настроение на двойной эспрессо с коньячком?

— Егор Афанасьевич, — девушка за стойкой неловко улыбается. — Можно эспрессо, но без коньяка.

— Ничего, — глаза Егора темнеют, — мы с тобой, дорогая, коньячком догонимся за закрытыми дверями в моем кабинете.

Я перевожу взгляд на баристу. Лет двадцать. Каштановые волосы убраны в аккуратный хвост, лицо чистое, миловидное, глаза — большие и карие. Опускаю взор на бейджик. Алина.

— Алина, — я вновь всматриваюсь в ее лицо, — мне тыквенный раф. Что-то потянуло на небольшой изврат…

Вот она другая.

Молодая, свежая и не обремененная багажом жизни в виде близнецов с синяками, скандалами с мужем и тухлого болота под одеялом.

— Вам с собой? — Алина улыбается. — Или здесь?

Я пытаюсь увидеть в ее глазах разочарование, что Егор Афанасьевич притащил с собой жену, но не нахожу темной тени ревности или злости.

— Здесь, — отвечаю я, а теперь смотрю на Егора. — Правильно, да? Ты обычно…

— Беру с собой.

— И зачем? Твоя секретарша варит отвратительный кофе?

— Да, — Егор вздыхает и уводит меня к столику в углу кофейни. Заходит за спину и отодвигает стул. — Садись уже.

Я молча подчиняюсь. Алина тем временем занимается своей работой. Быстро, складно и умело.

Егор садится напротив и откидывается назад, расстегнув пиджак.

— Это она?

Егор молча и медленно моргает.

— А вам добавить в тыквенный раф измельченных семечек? — спрашивает Алина и выглядывает из-за стойки. — Или слишком изврат?

— Добавляй.

И вновь смотрю на Егора, а он на меня.

И что-то мне не хочется переворачивать стол с криками, орать, плакать и биться головой о стену.

Я опустошена.

И даже не встречей с Алиной, которая сейчас мелит тыквенные семечки, а осознанием того, что я не живу в сказке “долго и счастливо”. И мне хочется крепко так заматериться, чтобы описать свое состояние.

— Это пиздец, Егор, — сипло шепчу я. — просто полный пиздец

Он медленно кивает и вздыхает, как усталый мишка, которому морду искусали злые пчелы.

А я перед ним — какая-то облезлая лиса, которая потеряла клочки шерсти пока бесилась в острых кустах ревности, злобы и обиды.

Глава 15. Тайна перестала быть тайной

Смотрю на высокую стеклянную кружку с рафом. Плотная пенка, а сверху раздробленные в зеленую крошку тыквенные семечки.

Какова вероятность, что Алиночка плюнула мне в кофе?

— Ты сейчас… — поднимаю взгляд на Егора. — Возбужден?

— Я со стояком всю дорогу от парковки с любопытной бабкой, — в ответ зло щурится и делает глоток из маленькой чашечки с эспрессо. — Вот и гадай теперь, на кого у меня сейчас стоит, Инга.

— А просто сказать, что это я тебя завела — не судьба?

— А ты мне сейчас поверишь?

— Поверить не могу, что я сижу тут.

— Сама напросилась.

— Конечно, я у тебя вечно виновата.

— И я не вижу, что ты сейчас довольна тем, что продавила меня под себя. Опять двадцать пять, Инга.

— Ты… просто обычный мужик, у которого встало на молодуху.

Егор оставляет чашку, оглаживает бороду, глядя на меня, и цыкает.

— Следующим шагом в нашей психотерапии будет то, что я дам тебе разрешение оприходовать эту девку? — вскидываю бровь.

Егор опять громко цыкает. Он выражает мне свое несогласие.

— А что? Ты же этого хочешь? — шепчу я.

— Нет, я этого не хочу, — цедит сквозь зубы. — Не хочу. Мне не надо от тебя разрешения на любовницу.

Опять смотрю на Алину. Занята своими делами, что-то листает в телефоне, улыбается, закусив губы и даже краснеет.

— Посмотри на нее внимательно, Инга.

— Чтобы что? Чтобы восхититься ее молодостью, гладкой кожей и оленьими глазами? И согласиться тем, что она красивая?

— Ты согласна, что она красивая?

Медленно выдыхаю. Да к черту. Даже если Алина плюнула в мой кофе, я его выпью. У меня в горле пересохло.

— Ответь на вопрос.

Делаю несколько глотков. Сладко, пряно и с нотками печеной тыквы.

— Да, — отставляю кружку с рафом и прижимаю к губам салфетку. — Красивая.