Милая заложница

Какая муха ее укусила? Сегодня утром они недолго, но страстно дарили друг другу любовь, после чего он спустился вниз, чтобы позаботиться о следующем ночлеге, оставив Элспет в прекрасном расположении духа. Быть может, причиной ее уныния стала плохая погода?

— Я заказал для нас ванну, — сообщил ей Роб, пытаясь поднять девушке настроение.

— О, это чудесно! Теперь, если я тебя хорошенько попрошу, ты сможешь трахнуть меня в ванне?

Эта идея ему понравилась, но тон, которым Элспет ее озвучила, заставил заподозрить, что на самом деле она об этом и не помышляет.

— Элспет, что с тобой?

— Он еще спрашивает, что со мной! Она свирепо проткнула иглой ткань.

— Если ты не хочешь говорить мне… Роб предпочел бы ничего не слышать. Элспет уронила шитье на колени.

— Что с нами будет, Роб?

— Завтра, если погода прояснится, мы сядем на лошадей, которых я уже нанял, и поедем в Кэстил Даб.

Дорога к его замку была нетрудной, хотя он, конечно, не принял в расчет ее ранение.

— Разумеется, если ты уверена, что сможешь скакать верхом. Карета там не проедет, но я мог бы взять повозку…

— Нет, глупый! — Элспет встала с постели и, едва заметно прихрамывая, заходила по комнате. — Я спрашивала тебя не об этом.

Роб не хотел, чтобы она переживала из-за этой части его плана. Это была его затея, и только он был виноват в том, что дело приняло неожиданный оборот. Он обо всем позаботится.

— А, понял. Ну, я полагаю, что твой отец и жених соберут к концу месяца приличные силы и явятся к воротам крепости. Хотя, вполне возможно, что они уже там.

— И это тоже меня не беспокоит.

Он смотрел на нее в полной растерянности.

— Я говорю о нас, Роб. О тебе и обо мне. Что будет с нами?

— А-а…

Он надеялся внести этот платеж в самую последнюю очередь. Роб радостно соединял свое тело с ее плотью, создавая счастливое мы. Он не задумывался над тем, что станет делать, когда эта связь будет разорвана. Роб надеялся на то, что его тело разрешит эту загадку с той же легкостью, с какой оно завело его в эту шелковую трясину.

Подбородок у Элспет задрожал, и она выпрямилась во весь свой небольшой рост.

— Неужели ты хочешь сказать мне, что просто взял мою невинность и это для тебя ничего не означает?

— Leannan, нет, это совсем не так, — пробормотал Роб, проводя пятерней по волосам.

Фиона учила его распознавать свои чувства, но он был не слишком хорошим учеником. Он прекрасно понимал все, что касалось плотного и конкретного окружающего мира — меч, рукопожатие, упоительное соитие с женщиной. Но как только речь заходила о путанице в его сердце, его язык присыхал к небу.

— В таком случае как? Ты брал меня столько, сколько хотел, Роб Мак-Ларен, и так, как хотел, — дрожащим голосом произнесла Элспет. — Но ни разу с твоих губ не слетели слова любви.

— С твоих они тоже не слетели, — возразил он, пытаясь нащупать твердую почву под ногами в этой неожиданной переделке.

— Женщина не смеет первой говорить о своих чувствах. Это делает ее слабой и уязвимой.

Элспет уперлась кулаками в бока. В этот момент она не выглядела ни слабой, ни уязвимой.

Если не обращать внимания на подозрительный блеск в глазах.

— Разве с мужчиной дело обстоит иначе?

— Да.

— Это еще почему? Какого черта ты мне… Она прищурилась.

— Если ты не умеешь разговаривать с дамами, тебе придется покинуть комнату.

— Вот еще! И не подумаю! — Роб сбросил сапоги и растянулся на кровати. — За эту чертову комнату плачу я, ты не забыла?

— Тогда выйду я.

И Элспет направилась к двери.

Мак-Ларен остановил ее: вытянув длинную руку, он прижал дверь, не позволяя девушке ее открыть.

— Ты никуда не пойдешь, Элспет Стюарт.

— Ах да, я забыла. — Она, похожая на кошку, готовую броситься на него и выцарапать ему глаза, вскинула на него возмущенный взгляд. — Я пленница Безумного Роба, всего лишь пешка в его шахматной партии с Лахланом Драммондом.

— Элспет. — Он склонился над ней. Никогда она не казалась ему более желанной, чем сейчас, когда ее щеки окрасила ярость, глаза сверкали, а полукружья грудей грозили разорвать лиф. — Возможно, именно так все и начиналось, но потом все изменилось… потом…

— Потом ты начал пользоваться мной… — ее губы искривились, — …как своей шлюхой.

Она закрыла лицо руками и разрыдалась.

«О господи, только не слезы! Пусть она кричит, и визжит, и колотит меня кулаками… Только пусть перестанет плакать!»

В животе у Роба все перевернулось, как будто она ударила его острием копья.

— Не могу поверить, что я так ошиблась… в тебе.

Ее слова перемежались рыданиями. Девушка задыхалась, как будто ей не хватало воздуха.

— Значит, это я во всем виноват, — вздохнул Роб. Такова была предпосылка любой ссоры с женщиной. Если отношения с женщинами его чему-нибудь и научили, так это тому, что во всем и всегда виноват мужчина. — Пока я не могу понять, что именно я сделал не так, но уверен, что ты это исправишь, как только перестанешь плакать.

Услышав это, Элспет расплакалась еще отчаяннее.

— Элспет… Leannan…