Милана

Пропустив мимо ушей больше половины сказанного, Марк всучил румбою чаевые и буквально вытолкнул его из номера. Я судорожно сглотнула, почувствовал дыхание Марка на своей коже, затем он скользнул рукой по распущенным волосам и перекинул их на плечо, открывая себе доступ к голой, едва прикрытой платьем спине. Не произнося ни слова, он слегка погладил заднюю часть шеи кончиками пальцев и скользнул ниже, поглаживая и заставляя против воли расслабляться под каждым прикосновением, которое неуловимо побуждало прижаться еще крепче, чтобы почувствовать его сильнее, отчетливее, чтобы упиваться удовольствием, которое дарили руки и губы моего мужчины. Марк скользнул руками по ее бокам, спускаясь к талии и проводя ладонями по впадинке между лопаток.

Он немного придвинулся ко мне, теперь касаясь всем телом спины и начал покрывать плечи и шею теплыми, быстрыми и более напористыми поцелуями. Не контролируя себя, я слегка изогнула шею, предоставляя Марку лучший доступ к коже, и, прикрыв от удовольствия глаза, прикусила уже припухшую нижнюю губу, сдерживая вздох желания, рвущийся из груди. Одежда сейчас дико мешала, особенно кружевной бюстгальтер, почти до боли раздражавший напряженные и болезненно твердые соски. Хотелось, чтобы до них дотронулись, помогли избавиться от невыносимо-тягучей боли. Я кусала губы постоянно. Что угодно, лишь бы ослабить боль.

Марк просунул руку между моими бедрами, проводя ребром ладони по складкам. Я качнулась вперед, но другой рукой Марк удержал меня, властно обхватив за талию и прижав к своему телу настолько крепко, что, казалось, между нами нет даже воздуха. Я отчетливо почувствовала его желание, которое подстегнуло еще сильнее, хотя куда еще сильнее, я не понимала.

Марк слегка усилил нажим на горячую и влажную плоть, и я не сдержала гортанного стона, ногтями впиваясь в его запястье.

— Ты знаешь, милая, как я давно хотел тебя такой увидеть? Какая ты сейчас? — влажный горячий шепот обжег позвоночник, и я сильнее сжала бедра.

Я заставила себя разжать сводившие от напряжения бедра, прижимаясь к твердому паху, искушающее, и слегка игриво потерлась, и услышала, как Марк потрясенно пробормотал что-то, напоминавшее ругательство, и дернулся мне навстречу.

Марк развернул меня, и я кинулась целовать его губы, по которым успела соскучиться и яростно прижиматься к нему, стараясь слиться, проникнуть ему под кожу. Мужчина приподнял меня и практически закинул на себя, я обхватила его за талию и сжала, вырывая сдавленный вздох.

— Не спеши, — Марк ласкал внешнюю сторону бедра, сжимая нежную кожу.

— Стой, иначе…

Я отстранилась и хрипло рассмеялась, затуманенными от страсти глазами, глядя на потемневшее от желания и напряжения лицо.

Я наклонилась и слегка прикусила его нижнюю губу, но тут же резко отстранилась.

— Мы до постели так не дойдем, — сдавленно пробормотал Марк. Выругался и развернулся, усаживая на столик, скидывая все мешавшие вещи.

Я провела по слегка загорелой груди и царапнула плоский сосок, сразу почувствовав, как его руки еще сильнее сжали мою талию. Провела руками вниз, прямо до пояса светлых брюк и попыталась расстегнуть пуговицы, но руки дрожали и это не получалось. Испустив разочарованный вздох, я попыталась рвануть пуговицы, и Марк засмеялся и помог их расстегнуть.

— Быстрее, — с придыханием попросила я, с силой вцепляясь в его плечи и всем телом выгибаясь в его руках. Марк сорвал платье и кружевное белье, которое я теперь всегда носила, и я вздрогнула от ласкающего прикосновения прохладного воздуха, и из-за пристального взгляда потемневших почти до черноты глаз, заставивших соски съежиться в ожидании прикосновения. Марк скользнул ладонью по лодыжке и потянулся к ремешкам босоножек, отстегивая их, а затем наконец-то прикоснулся к груди. Из меня вырвался резкий стон, и я откинула голову, одной рукой вцепившись в край стола, чтобы хотя бы попытаться удержаться на плаву. Другой рукой я прижимала голову Марка к себе, пока он ласкал и целовал ее грудь, и от каждого прикосновения его шершавого языка к налитому кровью соску нити удовольствия пронзали все тело, натягиваясь в сосредоточении ее желания и заставляя почти кричать от остроты ощущений.

Марк переключился на другую грудь, повторяя с ней тоже самое, и я постанывала в такт движениям его языка, умоляя продолжить, не останавливаться и прекратить.

Когда мужчина оторвался от груди, вершинки были одинаково болезненными, чувствительными от прилившей к ним крови, а все тело звенело, как натянутая струна, еще мгновение и просто взорвется.

Марк стянул брюки с себя, и с моей помощью надел презерватив. Едва уловимым движением, проник в меня глубоким, требовательным движением, заставившим охнуть от неожиданности вторжения и невероятно острого ощущения наполненности, отчего я неосознанно царапнула кожу на его груди и дернулась, и только сильные руки удержали ее, не позволяя упасть. Толчки становились глубокими и плавными, я дико вскрикнула в такт движениям его бедер, умоляя не останавливаться. Марк задвигался еще быстрее и чаще.