Милана

Место действительно выглядело заброшенным, вокруг была промзона. Если бы мы искали Милану без зацепок, мы бы никогда её не нашли. Полицейские оцепили здание.

Как мы ни пытались действовать бесшумно, когда такое количество мужчин заходят в здание, так не получается. Оперативник зашел первым. Нас было пятеро, и мы шли за ним. Каждый пошел в разные стороны, у нас были рации.

Помещение было темным, огромным, так что было слышно эхо и очень холодным, я сразу испугался за мою девочку. По ощущениям здесь было нереально тихо. Казалось, что мы одни. Но мы не могли просчитаться…

Холод сковал моё тело. Что, если мы опоздали?

— Всем оставаться на своих местах! Вы арестованы! Лебедев, бросьте пистолет!

Я напрягся, услышав эти слова от полицейского. Значит он нашел Лебедева. Я пошел на звук голоса, по ощущениям, это было совсем рядом со мной. И тут я увидел их. Была лестница на второй этаж. Она была очень незаметной, сразу не бросалась в глаза. Наверху стоял Лебедев и Милана, он приставил пистолет к её голове, а сам схватил её в захват вокруг шеи. На лице Миланы было испуганное выражение, слезы лились по лицу, хотя она и пыталась их сдерживать.

— Брось оружие, придурок, — сказал ему я. — Тебе не выйти отсюда живым. Проще сдаться самому.

Александр заржал. Его нервный смех бил по слуху.

— Это вы все придурки! Неужели ты думаешь, что я не ждал вас? Я знал, что ты пойдешь на все ради компании, заметь, не ради любимой женщины.

Я стиснул зубы. Сейчас он будет провоцировать.

Лебедев продолжил:

— Одну угробил, лишил меня моей любимой женщины, моей Алины, хотя сам её не любил никогда. А теперь я заберу у тебя твою.

Я вздрогнул.

— Давай поговорим. Если тебе нужны акции компании, я могу дать тебе 7 процентов. Поверь мне, это лучше, чем сесть в тюрьму. И мы тебя выпустим, — конечно я блефовал, но это лучшее, что я мог сделать сейчас. Нужно тянуть время.

Словно прочитав мои мысли, Лебедев воскликнул:

— Хватит вешать мне лапшу на уши! Я хотел семьдесят процентов, а ты предлагаешь семь процентов. Ты всерьез думаешь, что я на это соглашусь?! Хватит тянуть время. Его, кстати, нет. Здание напичкано взрывчаткой. Можешь еще поболтать, конечно, но отсюда никто не выйдет живым.

Холодок прошел по моей спине. Он врет же, да? Мы переглянулись с полицейским. Надо спешить, Александра надо чем-то отвлечь от Миланы и стрелять.

Полицейский был внизу. Я медленно подошел к нему. Чего-то такого я и ожидал.

— Брось оружие, придурок, — сказал ему я. — Тебе не выйти отсюда живым. Проще сдаться самому.

Александр заржал. Его нервный смех бил по слуху.

— Это вы все придурки! Неужели ты думаешь, что я не ждал вас? Я знал, что ты пойдешь на все ради компании, заметь, не ради любимой женщины.

Я стиснул зубы. Сейчас он будет провоцировать.

Лебедев продолжил:

— Одну угробил, лишил меня моей любимой женщины, моей Алины, хотя сам её не любил никогда. А теперь я заберу у тебя твою.

Я вздрогнул.

— Давай поговорим. Если тебе нужны акции компании, я могу дать тебе семь процентов. Поверь мне, это лучше, чем сесть в тюрьму. И мы тебя выпустим, — конечно я блефовал, но это лучшее, что я мог сделать сейчас. Нужно тянуть время.

Словно прочитав мои мысли, Лебедев воскликнул:

— Хватит вешать мне лапшу на уши! Я хотел семьдесят процентов, а ты предлагаешь семь процентов. Ты всерьез думаешь, что я на это соглашусь?! Хватит тянуть время. Его, кстати, нет. Здание напичкано взрывчаткой. Можешь еще поболтать, конечно, но отсюда никто не выйдет живым.

Холодок прошел по моей спине. Он врет же, да? Мы переглянулись с полицейским. Надо спешить, Александра надо чем-то отвлечь от Миланы и стрелять.

— Какой тебе толк всех тут подрывать? И себя тоже? Алину ты все равно не получишь, если сам умрешь.

— Я уже смирился, что потерял её, когда она полюбила тебя. Мне терять нечего! А вот тебе, — он указал на Милану, есть что. — Так что, не в твоих интересах торговаться, звони отцу и советуйся по поводу семидесяти процентов акций. Это окончательное усло…

Он не успел договорить, как кто-то выстрелил ему в спину. Падая, он выстрелил в меня. Он попал в руку, не защищенную бронежилетом. Её обожгло болью, но ранение не было глубоким. Я выстрелил в него, так как Милана уже успела отскочить от него, когда его ранили. Из-за его спины выскочил Артур — это он ранил его. А я добил его и чудом не попал в Артура. Он не мог выжить при таких повреждениях.

Все бросились ко мне, оперативники побежали наверх, проверить тело и Милану. Я хотел побежать с ними, но силы меня покинули — я сделали резкий шаг и в глазах потемнело, и я упал. Затем все сковала темнота.

От лица Миланы

Марк очнулся через сутки, после того, как его доставили в больницу. Все это время я держала его за здоровую руку. Умом я понимала, что эта ситуация была не из-за меня, не я послужила причиной, но я также была виновата в том, что, если бы не я, у Александра не было бы рычага, чтобы шантажировать Марка.

Александр мертв… Не знаю какие чувства испытываю по поводу его смерти. Мне его жаль и нет.