Милана Грей: полукровка (СИ)

— Слышу, — уголки его губ поползли вверх. «Откинься», — взмахнул палочкой маг, и я влетела в шкаф, за которым недавно пряталась. — Глупая, не все заклинания так просты, чтобы их можно было так просто украсть.

Я сползла по сломанным полкам на каменный пол. Меня тошнило, а в глазах все закружилось. Только сейчас я заметила, как тут холодно. Бледный дым шел изо рта, которым я глубоко и жадно глотала воздух.

Я встала на карачки. На губах соленый, металлический вкус крови. Маленькая алая капля упала с губ и ударилась о пол, казалось, с такой силой, что я на мгновение оглохла от грохота, рухнула. Холод пола у виска держал меня в сознание. «Откинься!» — крикнул маг, и я снова влетела в изуродованный шкаф, тот затрясся. Спина жутко заболела. Лежа на полу, я видела, словно сквозь туман, как маг идет ко мне. Он оттолкнул ногой мою волшебную палочку и нагнулся надо мной. Я тяжело повернула лицо к нему, его губы растянулись в ухмылке. Он выпрямился и ударил кулаком по шкафу. С оставшихся полок все рухнуло вниз. С грохотом на меня свалились книги, и в ногу вошел кусок деревянной полки, я закричала от боли. «Бомбс!» — крикнул маг, пол подо мной подорвался, я подлетела и перевернулась. Кусок полки задел шкаф и порвал мне кожу, я опять закричала. Слезы застелили и без того мутный взор.

— Милана! — послышался голос Оливера в дверях. Громче его слов я слышала свое дыхание, словно находилась в дешевом акваланге под водой на глубине нескольких километров.

— О, защитник, — усмехнулся мужчина.

Он взмахнул палочкой. Я прокляла себя из-за бесполезности. Я не могла пошевелиться и уже почти ничего не видела.

— Не смей поднимать руку на моего брата, урод! «Айдам!» — крикнул Фред, ворвавшийся в комнату.

— Милана, — подлетела ко мне Оливия.

Она дотронулись до меня. Ее руки были ледяными. «Бомбс!» — крикнул Оливер, и послышался звон, треск и громкий хлопок. Что-то тяжелое рухнуло на пол.

— Оливия, достань палочку, — приказал Оливер.

Боль все сильнее и сильнее расходилась по телу, взрывалась в голове и заглушала другие звуки. Сердцебиение, дыхание — все затихло. С пола меня подняли, и я почувствовала тепло через грубую ткань пиджака. В голове произошел последний взрыв, и все исчезло.

Я позволила себе проваливаться во что-то мягкое, обволакивающее. Я как будто очень сильно хотела спать и, вот, наконец, легла в теплую мягкую постель и заснула…

Глава 14

Я очнулась в идеальной тишине, попыталась чем-нибудь пошевелить, чтобы убедиться, что жива, но тело отказывалось меня слушаться. К удивлению, никакой паники. Голова еще была не в состоянии размышлять, так что вместо того, чтобы испугаться, я была спокойна, неестественно спокойна. Первое, что я почувствовала, это то, что на ноги что-то придавливает. Заскрипела дверь, и сразу же тяжесть с ног пропала.

— Нашел? — спросила девушка.

Оливия. Ее голос был сонным и усталым, а еще тихим-тихим. Я потянулась к ней, не руками, а мыслями. Именно она сможет вытащить меня отсюда, из искусственного спокойствия.

— Да, — ответил ей Оливер.

Послышались его шаги и шум чего-то ехавшего, колес… вроде велосипеда. Голоса

Оливера и Оливии были последним, что я слышала перед потерей сознания, и первым, что услышала, приходя в себя. Мне очень хотелось открыть глаза. Я почувствовала, как холодные тоненькие пальчики взяли меня за руку, это дало мне сил, но хватило их только на то, чтобы дернуть рукой.

— Милана, Милана, — звала Оливия, еще крепче сжимая мою руку. Ее голос стал громче.

Я стремилась к ней, и сознание обрело власть над телом. Тело! Мышцы ужасно болели, все болело. Я сразу же распахнула глаза, свет ударил по ним. Я лежала на диване в комнате дяди Джеймса, рядом на стуле сидела Оливия с красными, опухшими глазами. У двери стоял Оливер, его прекрасная белая рубашка и пиджак были в крови.

— Оливер, у тебя кровь, — хрипло прошептала я. Это звучало так жалко и тихо, что я была уверена, он меня не услышал.

— Да-а-а, — протянул он, проводя по засохшим пятнам рукой. — Милана, прости, я должен уйти, а то Фред один не справится, — он стиснул челюсти, провел по мне взглядом и вышел.

— Оливия, — начала тихо я. — Ты так ждала этого бала, а тут… Еще и меня пришлось спасать,

— сказала я, а потом сделала вывод: — Глупая я, одни проблемы со мной.

— Дура ты! — заплакала Оливия. — Мы так за тебя переживали. Мы чуть с ума не сошли.

Когда нам Эван сказал… — подруга шмыгнула носом. По ее щекам, не переставая, текли слезы, а голос дрожал. — А когда мы увидели кровавую дорогу… — Оливия зарыдала сильнее. — Дура ты!

Сорвавшись с места, она упала мне на ноги. От удивления мои глаза широко раскрылись.

Я действительно дура! Я хотела положить ей руку на плечо, как-то утешить, но рука не шевелилась, и мне было очень стыдно.

— Оливия, — только и прошептала я.

Подруга села. Ее изящные ручки были так сильно сжаты в кулаки, что ногти оставляли розовые следы на ладонях. Она стряхнула слезы, и поспешила встать.

— Я пойду скажу, что ты пришла в себя, а то… — Оливия запнулась, — твой дядя волнуется.