Милана (СИ)

— Да, я хочу. Но только при условии, что у меня там будет работа и жилье.

— За это не переживай, у меня есть хорошая знакомая, она сдает жильё, тебе с ним поможет. Про работу тоже, я договорюсь и даже полечу с тобой, первое время побуду там, дела порешаем, проконтролирую, чтобы ты привыкла и обжилась, потом уеду. Я тебе завтра наберу, как переговорю со всеми и будем думать, что делать дальше. Ты согласна пройти этот путь? Назад дороги нет.

Я кивнула и поняла, что он меня не видит. Повторила на дрожащем выдохе.

— Я согласна.

На следующий день я была на взводе из-за нервов. Всю ночь звонил Марк, пока я не занесла его в чёрный список. Затем, он начал звонить с других номеров, и я выключила телефон. Включила только ближе к вечеру следующего дня, ждала звонка Армана. Марк звонил Даше и Владу, но те не признались, что я живу у них.

Арман набрал лишь поздно вечером.

— Милана, я все уладил. Мы сможем вылететь послезавтра. Одна организация готова принять тебя как фотомодель на съёмки, даже беременную, тоже заключат с тобой контракт на год. Но ты им нужна срочно, у них важное событие скоро — годовщина, ждать они не могут.

— Я согласна хоть завтра.

— Давай все-таки послезавтра, доделаем дела в городе. Возможно ты и вернешься через год в Россию, но я сомневаюсь. Втянешься, захочешь там остаться навсегда. Если тебя тут ничего не держит, почему бы не начать свою жизнь с нуля?

Я выдохнула со слезами на глазах. Моя жизнь — сплошные руины, почему бы и нет?

— Спасибо тебе огромное, Арман! Что бы я без тебя делала?

— Скажешь спасибо, когда станешь звездой. Собирай чемоданы и заказывай билет, но не тащи с собой все. Париж — это все-таки столица моды. На связи, детка.

И вот так моя жизнь должна была измениться.

Следующий день заняли сборы вещей, часть я отдала на благотворительность, часть Даше, часть вернула бутикам, часть на продажу, часть отправила домой в Самару. Буду минималистом и стараться не копить хлам. Билет был куплен и я решила выйти в ближайший супермаркет, чтобы купить немного еды в дорогу. Купив все необходимое, я вышла из супермаркета и столкнулась с Малиновским и его охраной. Мне стало не по себе. Вряд ли он пришел купить курицу на ужин.

— Милана, добрый вечер!

Я напряглась.

— Арсений Дмитриевич, добрый.

— Как поживаешь, Милана? Как мой сын?

— Я в порядке, Вашими молитвами, а с Марком мы расстались.

Я гордо подняла подбородок и ждала следующих нападков. И они не заставили себя ждать, не зря же он приехал в этот район. Следил, видимо.

— А как решается вопрос с беременностью? Надеюсь, Марк не в курсе? Когда избавишься от ребёнка?

— Никогда, — произнесла я злым ледяным тоном. Марк не узнает, можете не переживать. До свидания, Арсений Дмитриевич.

Я попыталась обойти его, но его «шкафы» перегородили мне проход.

Малиновский цокнул разочарованно.

— А я думал, ты умнее, нет…ты хитрее! Хочешь потом нас шантажировать ребёнком?

Я аж подскочила от злости.

— Мне от вашей семьи ничего не нужно! Надеюсь, мы с Вами никогда не увидимся, я уезжаю. Прощайте.

И постаралась быстро уйти. На этот раз мне никто не мешал.

Утро следующего дня прошло в сборах и прощании. Мне некогда было грустить о Марке, хотя каждый раз я вздрагивала, словно частички меня не хватало, сердце болело, мне не хватало его…

В аэропорту мы встретились с Арменом. С Дашей и Владом мы попрощались в машине, я решила, что им не за чем провожать меня. С Дашей было тяжело прощаться, ведь в Париже я буду совсем одна, Армен тоже уедет позже.

Мы пили кофе и болтали, ребёнок уже потихоньку давал о себе знать, меня стало по утрам тошнить. Я очень хотела, чтобы этот перелет был комфортным. Я пошла в туалет, а когда вышла из него, мне показалось, что я увидела Марка в толпе. Ну и привидеться же такое…Видимо, я совсем с ума сошла от тоски. Я медленно протискивалась сквозь снующих туда-сюда с сумками людей.

Вдруг, я услышала крик:

— Милана! Подожди, стой.

Я остановилась и обернулась на источник шума.

Тут же, на меня налетели люди, и я отошла, чтобы их пропустить.

Марк подбежал ко мне, весь запыхавшийся.

— Милана, любимая! Я еле успел. Не уезжай, пожалуйста.

Я улыбнулась с грустью. Сердце замерло.

— Не могу, ты же знаешь.

Он взял меня за руку. Его ладони были такими теплыми, как обычно моя ладошка утонула в них.

— На сколько ты улетаешь?

— На год, возможно больше.

Марк изменился в лице.

— Ты правда этого хочешь? Это большой срок…

Я выдохнула отчаянно и отвернулась. Когда повернулась, воскликнула:

— А у меня есть выбор? Я все потеряла! У меня ничего не осталось, — сказала я тихо, силы иссякли. Это была правда, у меня был только мой ребенок и всё. Но для меня это было только начало, он был всем для меня.

Марк нервничал. Он взял мое лицо в ладони.

— Как я без тебя? Давай, я буду прилетать к тебе постоянно, как только твоя карьера взлетит, ты поо меня забудешь, — он горько покачал головой.

Я цинично усмехнулась.