Миланская роза

Руджеро Летициа вовсе не ощущал себя ухватившим добычу охотником. Всю жизнь он относился одинаково к женщинам и к моторам, а теперь он чувствовал робость, точно юноша, впервые оказавшийся с женщиной. Нежные руки вокруг шеи, благоухание «Арпеджио», аромат женщины у самых губ — все сулило Руджеро райское блаженство.

— Ты будешь со мной нежен? — прошептала ему на ухо Роза.

— Я буду самым нежным из мужей, — пообещал Руджеро.

В постели он попытался сдержать собственное нетерпение, а Роза тщетно старалась скрыть свою холодность. Для него брачная ночь началась с торопливого, лихорадочного удовлетворения желания, для Розы — с неизбежной, неприятной близости. Руджеро ожидал встретить хрупкую преграду девственности и не встретил, а Роза ломала голову, как скрыть правду. Вот-вот он спросит, почему она так легко приняла в себя мужчину. И Роза искала оправдания…

Страшный момент наступил сразу же, как только успокоилось тяжелое дыхание и стихли конвульсии оргазма. Роза сделала вид, что совершенно обессилена. Она отодвинулась от мужа и повернулась к открытому окну. Руджеро Летициа чувствовал себя оскорбленным и униженным. В памяти у него всплывали сентенции насчет женщин, что были в ходу у мужчин-сицилийцев. «Если женщина выходит замуж не девственницей, значит, она — шлюха, — говаривал его отец. — Легла с кем-то до тебя, ляжет с другим и после тебя. Девственность — знак женской чести. Когда мужчина обнаруживает, что по его пути уже кто-то прошел, он должен поступить как мужчина».

Что это значило — «поступить как мужчина»? Выгнать из дома очаровательное создание, избравшее Руджеро спутником жизни? Руджеро испытывал такое желание, хотя и жил в самой свободной и раскрепощенной стране в мире, притом в 1920 году. Он прекрасно понимал, что судьба подарила ему умную, привлекательную жену, о которой любой мужчина может только мечтать. Почему, почему она предала его и теперь поставила перед жестоким выбором? Он сел на постели, зажег в темноте сигарету.

— Не надо так воспринимать это, — спокойно, словно утешая мужа, произнесла Роза.

— А как я должен, по-твоему, это воспринимать? — глухо отозвался Руджеро.

Но он был доволен, что она первая сломала лед молчания.

— Надо примириться…

Руджеро вскочил с кровати. Сначала оскорбления, а теперь насмешки?!

— С чем, с чем я должен примириться?

— С тем, что не все мужчины устроены одинаково…

Руджеро растерялся.

— Что же, по-твоему, во всем виноват я? — взвизгнул он.

— Я рассчитывала, что ты избавишь меня от унизительных объяснений. Если тебе так уж надо скрыть собственное, собственную… — Роза старалась найти верное слово и наконец подобрала такое, которое ей понравилось: — Твою собственную несостоятельность…

Руджеро охватило бешенство.

— Что? Что ты у меня обнаружила?

— Будь добр, не повышай голоса.

Роза тоже встала с кровати.

— Ты ведешь себя грубо и вульгарно, — упрекнула она мужа.

Руджеро, не прячась, нарочно швырнул сигарету в окно.

— Приехали! — выкрикнул он. — Оказывается, я обидел тебя!..

«Надо солгать, надо солгать, — твердила себе Роза. — Иначе все рухнет».

Ей удалось остаться внешне спокойной, и она продолжала:

— Послушай, Руджеро Летициа. О сексе я знаю только по обрывкам чужих разговоров. Я слышала, что в первый раз женщине больно и что у нее идет кровь.

Роза почувствовала, что нашла правильный тон, и продолжала уверенней:

— Ты сделал мне больно, Руджеро Летициа, но крови почему-то нет. А наслаждение, о котором рассказывают в любовных романах? Я ничего такого не почувствовала — только боль и унижение.

Она решила окончательно добить мужа и сказала:

— А теперь, после того, что случилось, ты все сваливаешь на меня. Но виноват только ты сам…

Роза почувствовала удовлетворение от мастерски проведенной сцены и решила, что пора расплакаться. Ей не составило труда разразиться горячими слезами.

— Может, мы вместе разберемся в том, что произошло, — пролепетала она, переходя от гнева к сочувствию. — Но нам нельзя ссориться…

Она бросилась к Руджеро и припала к его груди.

— Успокойся, успокойся, Роза.

Ложь жены показалась Руджеро убедительней собственной правды.

— Хорошо, — шмыгая носом, произнесла Роза.

— Что-то вышло не так, — согласился Руджеро.

Он уже готов был признать, что Роза невинна.

— Это и я понимаю, — сказала она, поднимая на мужа прекрасные глаза. — Но что именно?

— Если нет крови, — продолжал Руджеро, — это значит…

Он смущенно замолчал.

— Что это значит? — настаивала Роза.

— Значит, она уже не девственница, — сказал Руджеро, не отказываясь, однако, от иного объяснения.

— Или же? — спросила Роза, делая вид, что предположение мужа абсурдно.

Руджеро выглядел смущенным, словно взрослый, объясняющий ребенку текст «Камасутры». Он был сбит с толку, поскольку уже не сомневался в невинности Розы. Теперь ему придется признать, что он ошибался.

— Наверное, такое случается, если женщина как-то не так устроена. Говорят, иногда крови не бывает. Так говорят… — уточнил он.

— Я рада, что ты не виноват, — сказала Роза и коснулась губ мужа легким поцелуем.