Миланцы убивают по субботам

Через несколько минут юнец предстал перед Дукой; лицо у него было по-прежнему испуганное, а глаза опухли от слез.

– Ты чего ревешь?

– Вы же обещали меня отпустить – и обманули... А знаете, что со мной будет, если они догадаются, что это я вас на них навел?!

– Никто вашу святую невинность не обманывал, – спокойно сказал Дука. – Я для того и засадил тебя в кутузку на несколько часов, чтобы ты был вне подозрений. А вот теперь отпускаю, как обещал, хотя не вам, сутенерам, рассуждать о людской порядочности. Просто у меня есть привычка сдерживать свои обещания, даже когда имею дело с такими, как ты. Сейчас вызову охранника, и он тебя отсюда выведет. Лети себе на волю и занимайся своим грязным бизнесом. Только выслушай сперва мое последнее напутствие. Я не многого прошу: если ты в твоем благородном окружении хоть что-нибудь услышишь о той великанше... тебе понятно, о ком я веду речь? Тогда немедленно дашь мне знать. Напиши номера телефонов, по которым я смогу тебя разыскать в любое время дня и ночи. И ни ногой из Милана, слышишь? Иначе я объявлю тебе войну.

Дука махнул рукой вошедшему охраннику, чтоб тот выпустил его отсюда ко всем чертям. Оставшись один, он вдруг вспомнил о сестре, отдыхающей сейчас на Сардинии вместе с великим Карруа. Надо бы черкнуть ей несколько слов, а то уже целый месяц не подает о себе вестей. Он вытащил из дешевого блокнота сероватый лист и вывел на нем: «Дорогая Лоренца...»

Часть третья

Во весь голос, так что дребезжали оконные стекла, Донателла звала отца. Находившийся с нею пожилой синьор едва не выскочил голым на улицу от хриплых воплей, напоминающих рев взбесившейся слонихи: «Папа, папа, папа!»

1

Дука недооценил оперативную хватку своего лучшего сотрудника. Он рассчитывал, что на поиски уйдет не меньше недели, но не прошло и двух суток, как Маскаранти посадил перед ним меченого специалиста по пластмассам, завсегдатая роскошных борделей, поклонника «разных» женщин.

– Спасибо, – с чувством раскаяния сказал ему Дука. – Садись, пиши протокол.

В восторге от того, что ему предстоит заняться любимым делом, Маскаранти уселся за спиной коренного миланца, безусловно состоятельного и, как пить дать, слабовольного, то есть абсолютно неспособного заявить: «Вы не имеете права тащить меня ночью в полицию, я честный труженик и добропорядочный гражданин...» Разумеется, он этого не заявил. Он вообще ничего не заявил. Только сидел, весь бледный, и трясся от страха. Поэтому первое заявление сделал Дука:

– Извините за доставленное беспокойство. Я хотел бы попросить вас о небольшой услуге, надеюсь, вы не откажитесь помочь правосудию?

– Конечно, конечно! – забормотал синьор с родинкой, выглядывавшей из-под белого воротничка. Вообще-то ему было наплевать на правосудие, но он боялся, что полицейские дознались о его развлечениях в районном «культурном центре» с несовершеннолетними, а вежливый тон Дуки вселил надежду, что, может быть, причина привода совсем иная. – Не сомневайтесь, я всей душой!..

– Мне нужна кое-какая информация, – произнес Дука еще вежливее. – До нас дошли сведения, что вы имели контакт с девицей...

По лицу кавалера Сальварсати, владельца небольшой, но доходной фабрики пластмассовых изделий (производимые ею нитко-вдеватели даже шли на экспорт) разлилась такая бледность, что Дука испугался, как бы его не хватил удар. Тот с ужасом ждал окончания фразы, уже отпечатавшейся у него в мозгу огненными буквами: «До нас дошли сведения, что вы имели контакт с некой девицей... тринадцати лет». Сей преступный контакт действительно имел место, однако следователь иначе завершил свое высказывание:

– ...довольно необычных габаритов, а именно: рост около двух метров и вес немного меньше центнера. Упомянутый контакт произошел во всем известном месте для публичных развлечений.

На этот раз кавалер Сальварсати залился румянцем, но не от стыда, а от облегчения: угроза вроде миновала.

– М-м, да, если мне память не изменяет... – В таком деле память ему не могла изменить, только он не хотел ни во что впутываться.

– Вы, видимо, не поняли, что речь идет о необычной девушке, – терпеливо втолковывал ему Дука, по-человечески понимая проблемы трудолюбивого, чувственного миланца. – И если вы действительно имели с ней контакт, то не забыли бы этого ни при каких обстоятельствах.

– Ну... как будто припоминаю, – упорствовал тот в своем нежелании делать обязывающие заявления.

Эти чертовы лангобарды десять раз подумают, прежде чем во что-либо вляпаться. Да, с производителями пластмасс требуется огромная выдержка. Дука снял телефонную трубку.

– Отель «Кавур», – сказал он телефонистке и стал ждать, старательно отводя взгляд от родимого пятна на шее собеседника.

Наконец в трубке послышался голос Ливии.

– Как дела?

– Нормально. Звоним, – ответила Ливия.

– Ничего не нашли?