Милашка

– И вот закончен бой,
Подруги нет со мной,
Мы за Отчизну жизни не жалели.
Звучит приказ: «Вперед!»
И старый бронеход
Опять бежит навстречу новой цели.

Летят от нас курумцы как комета,

И мы сейчас им снова поддадим.
Нам всем нужна одна победа,
Одна на всех – мы за ценой не постоим.
Одна на всех – мы ценой не постоим…

И вновь удар по струнам.

– Нас ждет огонь смертельный,
Ну что ж, дружок, прощальный вздох.
Гремя броней, уходит в бой отдельный,
Молниеносный, бронеходный орх.
Молниеносный, бронеходный орх…

Влад закончил петь и передал рик музыканту. Улыбнулся шмыгающей носами публике:

– Как-то так.

– Влад, ты скотина! – вскочила Кея. – Почему не спел это на съемках? Мы б включили песню в фильм. Какой эпизод пропал!

Артисты загомонили.

– Это не моя музыка и слова, – сказал Влад. – Их написал замечательный поэт из моей страны. Он давно умер, а эта песня вошла в фильм. Его часто показывают в День Победы. У нас он тоже есть. Не сердись, Кея!

Режиссер кивнула, но лицо ее осталось недовольным. Сайя мысленно согласилась с ней: песня украсила бы фильм.

– Пой еще! – приказала Кея.

Сайя покосилась на нее, но смолчала. За столом главная не режиссер, но сама Сайя просить Влада не хотела. Он пожал плечами и вновь взял рик.

– Звезды поднимаются выше,
Свет уже не сводит с ума.
Если ты меня не услышишь,
Значит, наступила зима.

Небо, загрустив, наклонилось,

В сумерки, укутав дома,
Больше ничего не случилось,
Просто наступила зима.

В тот день, когда ты мне приснилась,

Я мечтал до утра.
И на город тихо опустилась
Зима, зима, зима…[12]

Влад закончил петь и поклонился слушателям. Все зааплодировали.

– Это ты тоже не пел! – обличительно сказала Кея. – Почему?

– Потому что напротив сидит замечательная девушка, – Влад глянул на Сайю. – Мне захотелось спеть специально для нее.

Все вновь зааплодировали, даже музыканты. Нейя шутливо погрозила Владу пальцем.

– Не приставай к племяннице. Сайя у нас девушка строгая. Глава Дома.

– Для меня это не имеет значения. Я вижу перед собой красивую женщину. А чья она глава мне без разницы.

Это было дерзко. В зале все притихли. Сайя попыталась рассердиться, но почувствовала, что не может. И не хочет.

– Тогда спой еще! – предложила Владу.

Тот кивнул и пробежался пальцами по струнам.

– Облетела листва, у природы свое обновленье.
И туманы ночами стоят и стоят над рекой.
Твои волосы, руки и плечи твои преступленья,
Потому, что нельзя быть на свете красивой такой.

Потому, что нельзя, потому, что нельзя,

Потому что нельзя быть на свете красивой такой…[13]

Сайя слушала, замерев. Красивая мелодия и необыкновенные слова заворожили ее. Певец тосковал о предстоящей разлуке с любимой и не мог решиться ее покинуть. Ее красота стала для него наваждением. Это так трогательно!

Видимо, нечто подобное ощутили и другие. Когда Влад умолк, в зале установилась тишина. Влад пожал плечами и вернул инструмент музыканту.

– А вот это ты споешь в новом фильме! – вдруг воскликнула Кея. – И не вздумай отговариваться!

Этот возглас будто снял оцепенение. Все вдруг загомонили и захлопали.

– Спою, – кивнул Влад. – Если Сайя разрешит. Песню я посвятил ей.

Глаза его смеялись. Сайя улыбнулась в ответ.

– Разрешаю, – сказала весело. – Что за фильм?

– Влад работает над сценарием, – сообщила Кея. – Комедия из времен диктатуры.

– Интересно, – согласилась Сайя. – Кто в ролях?

– В главной – Влад, – сказала Кея. – Остальные под вопросом. Я еще не видела сценарий. Найдем роль для Крега, – она указала на немолодого мужчину с густой сединой в волосах. Тот в ответ радостно улыбнулся, – Возможно, и для других. Снимать будет Бран. Не хочу терять такую группу.

– Там есть любовь? – пискнула молодая артистка.

– Море, – сообщила Кея. – Но только необычная. Ты, к примеру, будешь целовать женщину, а на самом деле это переодетый мужчина.

За столом захохотали. Ситуация всех развеселила. Влад опустился на стул рядом с Сайей.

– Вина? – спросил, склонившись к ней.

– Немного, – согласилась Сайя.

Он взял бутылку и плеснул ей в бокал. Затем – себе.

– За искусство, которое сближает! – предложив, подняв бокал.