Милашка

Инструкторы сказали, что за все это следует благодарить Влада – это он организовал работу центра. Он требует уважительного отношения к курсантам. «Ведь им воевать», – говорит подчиненным. Инструкторы намекали, что ружья, которые они изучали, придумал Влад. Написал наставление, которое им дали. Подобное утверждали и на курсах минеров. Там преобладали мужчины. Это удивляло. Мужчин в армии мало. В основном – инженеры по вооружению. Их брали, когда не хватало женщин с образованием. Мужчин в армии любили – в прямом смысле. Во-первых, далеко не все женщины-военные приверженцы однополых отношений. Хватает и нормальных. Во-вторых, муж-военный, с хорошей специальностью и жалованьем – мечта женщины. Он сможет содержать семью. А жена, выйдя в отставку, будет рожать и воспитывать детей. Чем не жизнь? Не всем же быть сильными и одинокими.

Минеры пользовались успехом, за них дрались. Правда, тайно. Если начальство узнавало, виновных отчисляли из центра. Просьбы не помогали. Дрались в казарме, поставив стражу у входа. Цая тоже отметилась. Понравился ей один парень, он служил инструктором у минеров. Высокий и интересный, Тим нравился многим. Любил пошутить.

– Минер ошибается дважды, – говорил он, когда они вечерами сидели на скамеечках. – В первый раз, когда сделает неверно, и его разнесет на куски.

Он сделал паузу.

– А второй? – не удержались девочки. Им было непонятно. Как можно ошибиться, когда тебя уже нет?

– Когда выбирает специальность минера, – сказал Тим.

Все захохотали. Тим тоже смеялся. По нему не было видно, что он огорчен выбором.

Цаю Тим выделял. Во-первых, она хороша собой. Это Цая знала. Во-вторых, у нее единственной был Знак Доблести. Ее попросили рассказать, за что наградили. Цая не стала ломаться.

– Все ты врешь! – не поверила долговязая инструктор, обучавшая их стрельбе. – Спасла грона Влада? Да знаешь, кто он? У него жена – глава Дома Сонг. Председатель Военного Совета говорит с ним как с равным. Сама видела, когда она приезжала сюда. А тебя, значит, обнимал. Да кто ты ему? Знаем мы ваши награды! Наверное, командира лизала. Вот так.

Она высунула язык и подвигала им из стороны в сторону. Курсанты прыснули. Цаю будто пружиной подбросило.

– Это ты лижешь! – крикнула, покраснев. – Сидишь тут в тылу. А я на границе воюю. Сучка!

Долговязая заехала Цае в глаз. Получив кулаком в ответ, перевалилась через лавку, задрав вверх ноги. Этим все завершилось – их растащили. Назавтра на утреннее построение пришел вышел грон Влад. Выглядел он хмурым.

– Курсант Цая Крум и инструктор Пея Сорм выйти из строя! – объявил громко.

Цая и долговязая вышли.

– Вчера случилось неприятное происшествие, – сказал Влад. – Эти двое подрались. За такой проступок наказание одно: отчисление из центра. Дальнейшую судьбу виновных решает их командир.

Цая замерла.

– Я поступил бы так, не будь особых обстоятельств, – продолжил Влад. – Это причина драки. Инструктор не поверила, что Цая Крум награждена за подвиг. Но это так. Вы, наверное, слышали, что я бежал из Курума, где меня похитили и держали в плену. Мне удалось дойти до границы. Цая расчистила для меня проход в ограждении. Она расстреляла из рельсотрона курумскую бронеходчицу, которая устремилась за мной и пыталась убить. Это я просил руководство страны наградить ее. Вот откуда у Цаи Знак.

Влад подошел к ней.

– Мне доложили, что кто-то не верит, что я обнимал Цаю в благодарность за спасение. Я охотно сделаю это еще.

Он обнял и расцеловал Цаю в щеки. Затем встал рядом. Цая разглядела открытые рты курсантов. Это был миг ее торжества. Скажи ей сейчас: «Отдай жизнь за Влада!», и она бы не задумалась.

– Скоро вам идти в бой, – сказал Влад. – Как вы будете воевать, если не верите товарищу? Что скажешь, Пея?

– Простите меня, домин! – взмолилась долговязая. – Я виновата. Накажите, но не отчисляйте из центра.

– У нее прощения проси! – Влад указал на Цаю.

– Простите меня, тофу! – поклонилась Пея.

– Объявляю Пее строгий выговор! – объявил Влад. – Но сниму его, если группа покажет отличные оценки. Цае выношу замечание. Язык и кулаки нужно сдерживать. Стать в строй!

Тем все и закончилось. Легко отделались. Тем же вечером Тим подошел к Цае, и они вдвоем посидели на лавочке. Им не мешали. Они поговорили и разошлись. Было еще несколько встреч. Учеба завершилась, и Цая вернулась в часть. Теперь Тим часто звонит ей. Говорит, что скучает…

Снаружи посветлело. Цая приникла к амбразуре. Увиденное не понравилось. На той стороне концентрировались бронеходы, их было не менее полусотни. Вот они расступились, и она разглядела рельсотрон. Его ствол смотрел в сторону укрепленного пункта. Рядом хлопотал расчет. Он загружал в приемник снаряды.

«Кабель подтянули, – догадалась Цая. – Сейчас откроют огонь, и нам конец!»

Она включила рацию и связалась с дежурной.

– Прошу разрешения на огонь, – попросила, доложив обстановку.

– Запрещаю! – велела дежурная. – Это может быть провокацией.

– Они нас разнесут!