Милашка

- Поняла, домин! - доложила она и добавила: - Благодарю.

Вот люди! Благодарят за право идти в бой. Я вздохнул и отправился в телестудию. Там меня встретила директор.

- В связи с началом войны у нас появилась идея обратиться к людям посредством известных киногероев, - объясняла она, пока мы шли по коридору. - Чтобы призыв встать на защиту Родины не выглядел казенно. Мы переодеваем актеров, и они говорят в камеру. Вам нужен текст?

- Нет, - сказал я.

- Конечно, - кивнула она. - Вы ведь сценарист и поэт. Что-нибудь другое?

- Рик.

- Будете петь? - удивилась она.

- Не про любовь, - успокоил я.

- Хорошо, - согласилась она. - Все равно запись. Не пойдет - вырежем.

Мы вошли в студию. Костюмеры принесли мне форму прошлой войны. Подумав, я отказался.

- Как же так? - удивилась режиссер.

- Прошло десять лет. Милашка повзрослел и сделал карьеру, - сказал я. - Теперь он грон. Это неплохо говорит о стране, ведь так, дому?

- Пожалуй! - согласилась она.

Принесли рик. Мне напудрили лицо и поставили перед камерой.

- Начали! - скомандовала режиссер.

- Здравствуйте, друзья! Надеюсь, вы узнали меня. Я - Милашка, воевавший с врагом десять лет назад. Как видите, не погиб. Герои не умирают, они остаются с нами навсегда. Почему я здесь? На страну обрушилась беда. У нас снова война и тот же враг. Цели, которые он преследует, не изменились. Они хотят сделать нас рабами. Непокорных убить, остальных принудить работать похлебку. Олигархи Курума заплыли жиром. Их дома полны золота и драгоценных камней. Но им мало. Они готовы морить нас голодом, забрать у наших детей кусок хлеба, чтобы купить еще камень или золотой слиток. И я спрашиваю вас: мы позволим это?

Я сделал паузу. В студии было тихо. Все смотрели на меня.

- Сегодня я отправляюсь на войну. Обещаю, что буду бить их так, что они забудут дорогу к нам. В этот раз они не отделаются перемирием. Мы придем в их города. Вытащим олигархов из их богатых домов и развесим на фонарях. Такой будет кара. Они ответят за все! За погибших мужчин и женщин! За слезы детей и матерей! Смерть врагу! Они не пройдут!

Я вскинул кулак над плечом. Затем опустил руку на струны.

- Здесь птицы не поют,

Деревья не растут,

И только мы, к плечу плечо

Врастаем в землю тут.

Горит и кружится планета,

Над нашей Родиною дым,

И, значит, нам нужна одна победа,

Одна на всех - мы за ценой не постоим.

Одна на всех - мы за ценой не постоим...

Я не пел эту песню со времени премьеры фильма. Не хотел. Это не песенка о любви, а боевой марш. Их не исполняют для развлечения.

- Нас ждет огонь смертельный,

Ну что ж, друзья, прощальный вздох.

Гремя броней, уходит в бой отдельный,

Молниеносный, бронеходный орх.

Молниеносный, бронеходный орх...

По щеке режиссера сбежала слеза. Промокнула платком глаза директор телестудии. Есть у этой песни такое свойство - ее нельзя слушать равнодушно. Мне было не просто перевести слова, найти нужный эквивалент. Но, наверное, получилось, раз так слушают.

- Когда-нибудь мы вспомним это,

И не поверится самим.

А нынче нам нужна одна победа,

Одна на всех - мы за ценой не постоим,

Одна на всех - мы ценой не постоим!..

Я закончил петь и снял рик с плеча. Протянул его режиссеру.

- Домин Влад, - сказала она. - С вашего разрешения мы наложим ваш голос на мелодию, которую исполнит оркестр. Не возражаете?

- Нет, - кивнул я. - А сейчас, извините, спешу. Вечером отправляюсь на фронт.

- Вы вправду уезжаете? - удивилась директор.

- Вы думали: врал? - рассердился я. - Сейчас война. Людям нужно говорить правду.

- Но вы актер!

- Был. Позвольте представиться! Командир тучима особого назначения из мобильного резерва Государственного Совета Обороны Влад Хома. Честь имею!

Я козырнул и вышел. Из студии я заехал в Военный Совет за документами и отправился товарную станцию. Наши составы формировались здесь. На платформе я застал скандал. Тетка в мундире арха орала на Клейю.

- Это мои эшелоны! Не позволю забрать!

Клея стояла навытяжку. Выглядела она непреклонно. За ней выстроились наши офицеры. Рядом с теткой, в свою очередь, сгрудились ее подчиненные. Конфликт грозил перейти в горячую стадию.

- Дому арх! - окликнул я. - Позвольте объяснить.

Генеральша повернулась ко мне. Лицо у нее было багровым.

- Я грон Влад. Это мои подчиненные. Мы выполняем приказ главы государства. Вот он, - я протянул листок. - Все организации страны обязаны оказывать нам содействие. Я могу подчинить себе воинскую часть, если будет необходимость.

- У меня такой же приказ, - не смутилась генеральша. - Мой тучим направляется навстречу врагу.