Милашка

– Спит, – обернулась Грея. – Его отнесли в комнату. Сам идти не мог. Я сделала ему укрепляющий укол.

– У меня нет вопросов.

Грея поклонилась и вышла.

– Теперь ты! – сказала Сайя безопаснице.

– На одежде – незнакомые ярлыки, – поспешила та. – Текст невозможно прочитать. Буквы неизвестные на Орхее.

– А еще покрой, – подхватила Сайя. – Верх без рукавов, а штаны – до колен. Здесь так не ходят.

– Госпожа?..

– Это вместо чипа, – Сайя взяла со стола паспорт. – Здесь его изображение и какой-то текст. Вывод?

Безопасница покрутила головой.

– Думай! На вечерней пробежке я натыкаюсь на мурима. Он как-то проник в парк, одолев охранный периметр. Сигнализация промолчала. А она в поместье самая совершенная в стране! Распознает предмет, переброшенный через забор.

– Разберусь, госпожа!

– Помолчи! – Сайя подняла руку. – Сигнализация не при чем. Она охраняет периметр, но не пространство над парком.

– Госпожа?..

– Он проник через него.

– Муримы не летают.

– Мы – тоже. Потому воздух над парком не защищен. К слову, упущение.

– Я займусь этим, госпожа!

Сайя одобрительно кивнула.

– Идем дальше. Охрана вяжет незнакомца, начинается допрос. Снова неожиданность. Чужак не говорит на известных в Орхее языках. В то же время знает некие другие.

– Притворялся.

– Нет, Клея! – Сайя покрутила головой. – Невозможно придумать столь богатый язык. Клач его долго распознавал. Мурим читал мне стихи.

– Что?!

– Мелодичные и красивые. О любви, – Сайя улыбнулась. – У нас таких нет. Сообразила?

– Дальний Континент?

– Их язык есть в клаче. Думай, Клея!

Безопасница покрутила головой. Сайя усмехнулась.

– Есть никому неизвестный мурим, – она подняла палец. – Чипа нет, зато есть странная книжка с его изображением и непонятным текстом. (Второй палец занял место рядом с первым.) Мурим необычно одет, говорит на неизвестном языке. (Третий палец.) Грея сообщает о необычном сложении чужака, а она многих видела. (Снова палец.) У него необычные ключи и прибор времени. Шкала не похожа на наши. Это пять. И последнее. Мурим говорил со мной дерзко.

Растопыренная ладонь закачалась перед лицом безопасницы.

– Дерзко? – изумилась Клея. – Он посмел?!.

– И при этом не сомневался в своем праве, – усмехнулась Сайя. – Обновлению несколько лет, но мурим, который дерзит главе Дома… Сомневаюсь, что в стране найдется такой. Вывод прост: он не отсюда.

– Из Курума?

Сайя покрутила головой.

– Из Эпира?

– Нет.

– Из Норгея?

– Из другого мира.

– Невозможно, госпожа!

– Невозможное возможно. Так гласит девиз Дома. Я спросила чужака про парк. Как он проник сюда? Ответил, что бегал в каком-то саду. Там шла линия токопровода. Молния ударила в опору, провод оторвался и упал чужаку под ноги. Он получил мощный разряд и пришел в себя уже здесь. Грея удар током подтвердила. Он не врет.

– Почему его забросила сюда?

– Не могу сказать, Клея. Никто не объяснит. Слишком мало знаем. Но у нас есть мурим, занесенный неведомо откуда. Потому надо решить, что с ним делать.

– Предлагаю сдать в Охрану.

– Почему?

– Он проник в запретную зону.

– У него не было оружия. На суде он заявит, что это случайно. Мнемоскопия подтвердит. Заодно выяснит, что он из другого мира. Процесс привлечет внимание прессы. Чужака немедленно оправдают, и мы потеряем его навсегда. А теперь представь: он из другого мира. Какие знания есть в его голове?

– У мурима?

– По словам Греи у него развит мозг. Он, несомненно, образован. Знать столько стихов!

– Зачем Дому поэты?

– Может, это увлечение. А образование у него иное. Мы должны это узнать.

– Понимаю, госпожа.

– Ему нужно выделить комнату и кого-то из охраны. Пусть она опекает и помогает чужаку. Язык есть в клаче Греи.

«Девочкам это не понравится!» – подумала Клея. Но вслух этого не сказала. Потому что получит в ответ: «Недовольные могут идти за ворота!»

– Сделаю, госпожа!

– Иди!

Клея встала, поклонилась и вышла из кабинета. Сайя взяла клач и включила воспроизведение. Некоторое время слушала голос чужака. Хрипловатый и грудной, он звучал мягко, будто обволакивал. Она заслушалась. В груди возникло, затем затопило тело приятное томление. Спохватившись, Сайя отключила клач. «Ему можно на сцене выступать, – подумала сердито. – Внешность подходящая. Обновленцы на руках понесут. Может, отдать?» Поразмыслив, она решила не спешить. Отдать можно всегда. Первым делом – интересы Дома.

Зевнув, Сайя положила клач. Пора спать…

2

Разбудил меня луч света. Проскользнув в окно, он уперся в лицо, изгнав сон. А тот был хорош: Ира танцевала стриптиз. Соблазнительно изгибалась и трясла грудью. Ее молочные полушария, выделявшиеся на загорелом теле, прыгали вверх-вниз и замирали, глядя на меня розовыми сосками. Организм давно среагировал на провокацию. Я с томлением ждал завершения представления. Сейчас трусики Иры улетят в угол, она прыгнет ко мне, и мы сольемся в экстазе…