Милашка для грубияна (часть 2) (СИ)

Сам не замечаю, как на протяжении всей речи врача не дышал. И теперь вздох облегчения вместе со стоном вырываются у меня из груди. Слава Богу, все в порядке. Точнее не совсем в порядке, но поправимо, уж я точно постараюсь, чтобы Катерина быстрее поправилась.

- Спасибо, доктор, - пожимаю ему руку. – Я все проконтролирую.

Достаю из кошелька стодолларовую купюру и протягиваю мужчине – а что, и в Штатах врачи хотят кушать. Тем более, для любимой женщины мне ничего не жалко.

Доктор уходит, а я открываю дверь в нашу спальню. Катя лежит на кровати – слишком бледная и измученная. Черт, какой же я болван – вот зачем, скажите на милость, оставил ее одну? Нафига мне эти миллионные проекты, если любимой женщине плохо, а меня нет рядом в трудную минуту.

- Привет, - она выдавливает из себя улыбку, а я подхожу к кровати и укладываюсь, опираясь на локоть.

- Привет, - улыбаюсь ей в ответ и протягиваю букет. – Соскучился очень.

- Поцелуй меня, - измученным голосом произносит Катюша, и я в очередной раз бью себя мысленно по лбу.

Это надо было сделать с самого начала и без подсказок, а я, идиот, вечно торможу. Дотягиваюсь до ее лица, обнимаю одной рукой за шею и целую. Нежно, бережно, как будто она только что распустившийся цветок. И я не хочу, чтобы лепестки с него упали. На самом деле так оно и есть. Самая желанная, красивая и…моя. Единственная и неповторимая, ради которой стоит в принципе жить.

*******

- Артем, я скоро лопну, - смеется Катя, когда я заставляю ее съесть второе после сытного бульона. – И в двери входить не буду от такого количества калорийной еды.

- Возражения не принимаются, - говорю строгим тоном, тыча пальцем в жену, которая полулежит на кровати. – Я буду любить тебя, даже если в тебе окажется сто килограмм веса.

- Пожалей меня, - начинает хныкать, но я непоколебим.

Подхожу ближе, сажусь на кровать, беру вилку из ее рук и начинаю кормить.

Два дня прошло с тех пор, как я вернулся из Чикаго. Катя уверенно идет на поправку, но все равно еще довольно слаба – высокая температура, которая продержалась почти сутки, немного подкосила состояние моей супруги. Но я, следуя указаниям врача, не даю Катерине спуску, заставляя ее хорошо питаться, есть витамины и гулять на свежем воздухе со мной, конечно же, в придачу. Точнее, под ручку или в обнимку, что, в принципе, одно и то же.

- Кстати, - любимая женщина жует кусок мяса, - ты давно общался с Балабановым?

- Давненько, а что? – в очередной раз заставляю ее открыть ротик, чтобы засунуть туда новую порцию еды.

- Нужна твоя помощь, - Катерина прожевывает, после чего кривится. – Всё, больше не могу, - отодвигает в сторону мою руку с вилкой и берет стакан с соком.

- Через час повторим, - встаю и убираю поднос с ее коленей. – Так что за помощь-то нужна?

- Короче, Пашка отличился умом и сообразительностью, - тяжело вздыхает Катя и смотрит мне глаза. – Помнишь, на свадьбе Дарина сорвалась в больницу к матери, а Балабанов ее отвез?

- Молодец, что я могу сказать, - укладываюсь головой жене на колени, а она запутывается пальцами в моих волосах, гладя голову. Так приятно, что не хочется даже двигаться.

- Так вот, - продолжает любимая женщина. – Твой молодец решил помочь нашей звезде. В тайне от нее, - поворачиваю голову в сторону Катерины и поднимаю обе брови в немом изумлении. – Ее маму забрали в Москву, нужна срочная операция. Очень дорогая, - Катюша закатывает глаза. – Наша красотка собралась продавать квартиру и машину, так как других средств у нее нет.

- Пусть скажет номер счета, куда деньги перечислить, я всё организую, какие проблемы.

- Опоздал ты со своей организацией, - в очередной раз тяжело вздыхает. – Ты же знаешь, она у нас барышня с принципами – ни от тебя, ни от Сторожилова денег просто так не возьмет, Анька уже предлагала. И не попросит.

Если честно, я Дарину не понимаю. Но говорить об этом жене, чтобы ее еще больше расстроить, не буду. Все-таки они – лучшие подруги, с самого детства вместе. И друзей мы выбираем тех, кто ближе по духу – кто может помочь в трудную минуту и поддержать в радости, несмотря на их дурацкие и порой идиотские принципы.

- Так я не пойму, от меня какая помощь требуется? – поворачиваюсь на бок, все также лежа головой на Катиных коленях.

- Дело в том, что Пашка оплатил операцию ее маме, - жена смотрит мне в глаза. – Теперь эта красотка собирается ему долг отдавать, продав квартиру и машину.

- Глупо, - кривлю губы, так как действительно так думаю.

- Согласна, - Катерина кивает утвердительно головой. – Но кого она слушала когда? Вбила себе в голову глупость какую-то, теперь вот думает, как с Балабановым расплатиться.

- Натурой, - смеюсь в ответ, так как знаю Пашку давно.

И раз он поступил столь благородно, то значит, наша прокурорша ему запала в душу. Причем, всерьез и надолго. Не помню, чтобы Павлик кому-то из своих пассий помогал. Я в принципе не помню, чтобы он кому-то помогал, кроме друзей – благотворительные фонды и детские дома в расчет не беру. Как он мне когда-то сказал – это любовь, чистая и светлая. Придется ему вернуть его же слова.