Милашка для грубияна

— Очень приятно, — девочки произносят в один голос и синхронно кивают головой. Такое чувство, что долго и нудно тренировались. Они точно вчера коньяк пили? Судя по Анне, то да, а вот судя по двум остальным, то меня уже гложут смутные сомнения, глядя на их бодрствующий вид.

— А мне как приятно, — женщина хлопает в ладоши. — Вы скажите, что пить будете, всё принесу. И в два часа обед, — машет указательным пальцем, — не опаздывать.

— Про меня кто-нибудь вспомнит? — подаю голос.

— Пошли переодеваться, — Катя машет рукой девочкам, и они направляются к лестнице. Проходя мимо меня, девушка останавливается, становится на носочки и шепчет мне на ушко: — Про тебя никто не забывал, пупсик!

— Катя! — метаю искры в нее, а она в ответ смеется и направляется к лестнице, по которой уже поднимаются ее подруги. Из столовой слышу смех Петровны. — Уволю! — кричу громко, чтобы меня услышала женщина.

— Очень страшно, — прилетает в ответ. — К обеду не опаздывай, а то останешься голодный.

Она еще и командует в моем доме, ну, надо же. Закипаю с полоборота от такой наглости. Точно сегодня кого-нибудь порву.

Иду на кухню, игнорируя женские смешки, открываю холодильник и беру холодный чай, громко хлопая дверцей. Наливаю себе в стакан и также молча выхожу в столовую. Сажусь, пытаясь успокоиться от таких наглых заявлений. Что за женщины меня окружают — одна командует в моем доме, другая дразнит без конца и края. И как с ними уживаться под одной крышей?

Слышу смех девчонок на лестнице и выхожу в холл, наблюдая их спуск. Лучше бы я этого не делал, а остался сидеть на месте. Рука со стаканом замирает в воздухе, а нижняя челюсть грозится упасть прямо на пол.

В очередной и, видимо, не последний раз понимаю, что погорячился я с этим приглашением. Когда же думать начну прежде, чем что-то сказать?

А троица, тем временем, дефилирует передо мной в полуобнаженном виде, спускаясь медленно по лестнице. Одна Анюта, молодец, облачилась сегодня в сдельный купальник. Правда, белого цвета, поэтому боюсь даже представить, как она в нем будет выглядеть, выйдя из бассейна.

Остальные две — просто без слов. Не могли одеться скромнее, чтоб им пусто было. Кое-как я еще вчера терпел короткие шортики, но трусики на веревочках и два треугольника вверху, еле-еле прикрывающие грудь — это выше моих сил. Дарина хоть в белом, это понятно, но вот Катя — то ли розовый, то ли персиковый, то ли оранжевый. Отгоняю от себя все непрошенные мысли — реально, бред какой-то лезет втроем голову.

— Вишневский, — выводит меня из ступора Дарина. При этом все трое ехидно улыбаются, глядя на мою реакцию. Через плечо перекинуты полотенца, а в районе бедер повязаны какие-то тряпочки, гордо именуемые «парео». Зачем они нужны, если ничего не прикрывают? — Если ты нас каждый раз будешь так встречать, то я готова через день к вам с Миланской в гости наведываться.

Фыркаю в ответ, делая глоток чая, чтобы хоть как-то отвлечься от этой картины. А они медленно продолжают спускаться и ехидно скалиться. Да, что за черт!

— Не желаешь к нам присоединиться? — спрашивает Катя томным голосом, подходя ко мне и дотрагиваясь кончиками пальцев до щеки. Она хоть соображает, что сейчас делает? А если я не выдержу такого напряжения и прямо сейчас взорвусь?

— Если только позже, — посылаю улыбку в ответ, глубоко вдыхая полные легкие воздуха.

— Не скучай, — идет к подругам и на ходу машет мне рукой.

— И коктейли нам организуй, Вишневский, — кричит Дарина себе за спину. — С мартини.

— Прямо сейчас побегу делать, — ворчу в ответ.

— И лед не забудь, — а это уже Катя.

— В этом доме нет мартини, — кажется, я закипел. И сейчас точно взорвусь от их наглости и переполняющих меня эмоций.

— Так смотайся в магазин, — снова кричит брюнетка.

— Дарина, — возмущенным голосом говорит Анюта. — По-моему, ты наглеешь.

— Сам же пригласил, какие проблемы теперь могут быть, да, Вишневский? — последние два слова произносит очень громко.

— Кстати, — вступает моя блондиночка. — Сегодня утром Артем принес…

— Катя! — ору, потому что сейчас точно кто-то нырнет в бассейн и не вынырнет обратно. — Даже не думай.

— Чай и аспирин, — продолжает девушка, как ни в чем не бывало. — На подносе!

— Да ты что! — восклицают две остальные, после чего выходят из дома.

Сдерживать себя и дальше — это выше моих сил. Последней каплей становится Петровна, которая появляется в холле.

— У меня есть мартини, — говорит женщина, а я очень медленно поворачиваюсь к ней лицом. Мой взгляд не сулит ничего хорошего, но она его, кажется, нагло игнорирует. — Как чувствовала, что пригодится. Сейчас сделаю девочкам коктейли, отнесешь, — тычет в меня пальцем.

— Уволю нахрен всех! — ору так, что, наверное, и стены дрожат от моего крика. — Вы тут совсем страх потеряли?

— Ой, раскричался тут, — машет рукой. — Ладно, отнесу сама, — говорит домработница и скрывается в столовой, а я быстрым шагом направляюсь к себе в кабинет.