Получив все необходимое, мужчина присел на корточки и вынул бутыльки и шприцы. Набрав нужное количество в тонкий пластиковый цилиндр, он медленно пошел к теленку. Тот встал в углу, внимательно следил за незнакомцем черными глазами. Юнхо знал, какими опасными могут быть эти твари, потому предостерегающе вытянул руку, останавливая Джеджуна. Телята не нападали, как те же ужаленные в попу коровы мясных пород, просто пытались вырваться из небольшого загона, брыкались и мотали головой. Вот и сейчас животное метнулось мимо мужчины, просунуло голову между балками и с силой обрушилось на дерево. Комья земли полетели из-под копыт.
— Дже, я придумал… открывай ворота, — приказал помощнику Юнхо. — Зажмем его и впендюрим укольчик.
Трюк удался. Чон загнал его, навалился бедром на круп подростка, и тот невольно просунул голову в отверстие, между балками, а Джеджун уперся ногами в землю и удерживал ворота. Те прижали теленка сбоку. Девяносто килограмм мышц даже мукнуть не успело, как его клюнула игла.
— Один-ноль в нашу пользу, — нацепив на иглу наконечник, Юнхо отошел подальше.
— Готовить веревку?
— Угу.
Прежде, чем заняться осмотром, на морду животного накинули веревку. Джеджун оттянул голову теленка, чтобы тот подставил поврежденную часть ветеринару. Юнхо нагнулся над ним, сразу уже увидел разорванные ткани и нежно розовую плоть. Немного надавил, чтобы осмотреть получше, и теленок дернулся, замычал. Откуда-то из сарая ему отозвался сородич.
— Кожа сорвана, это рассечение.
— Копытом? — полюбопытствовал фермер.
— Вряд ли. Скорее чем-то металлическим. Перелома нет, кстати. Дже, видишь?
— Да.
— Щека отделена от кости и разрезана почти на половину. Представить сложно, как ему больно… Инфекция может убить его дня через два, нужно спасать.
Промыв рану чистой водой, Юнхо отошел к чемодану за иглой, нитью и ножницами. Он решил, что снаружи зашьет губу, а внутри рана затянется сама. Джеджун к его возвращению уложил животное на бок и приподнял ему голову.
— Хрена себе, — не удержался он от восклицания при виде широкой, похожей на тонкую алюминиевую полоску нити.
— А ты думал, — Юнхо некоторое время примерялся, на какую глубину втыкать иглу, потом взялся споро и уверенно стягивать две половинки раны. — Это ведь не котейка. Придется так ходить довольно долго. Недели четыре, не меньше.
— Чтобы срослось?
— Да. Всему вина опухоль. Да и рана начала гноиться, — Чон проверил узлы и выпрямился. — Все. Будь другом, переверни его и обработай шов.
— Окей.
Чон отошел, чтобы убрать инструменты и вымыть руки. К концу операции теленок совсем сник, и Джеджун напрягся, чтобы перекатить его на живот. Непонимающе тараща глаза, тот поджал передние ноги и замер, как сфинкс посреди загона. Только большие уши дергались.
— Малыш поправится. Я пропишу антибиотики и приеду на осмотр в конце недели. Если что, звоните.
Джеджун подхватил чемодан и поволок к машине, пока ветеринар карябал в блокноте назначение. Спустя пару минут, мужчина забрался в джип, потер шею.
— Нужно нанять второго врача, я так долго не выдержу.
— Лучше найми менеджера, чтобы занимался бумагами в городе, — Джеджун протянул ему бутылку с водой. — А сам тут практикуй, не зря ведь учился столько. И клиентская база порядочная.
Чон ухмыльнулся. Глотнув воды, он вернул бутылку и завел двигатель.
— Кстати об учебе. Когда начнутся занятия?
— Скоро, — сразу сник Дже.
Школа осталась позади. Несмотря на бессонные ночи в сессию, чуда не произошло, и Джеджун получил аттестат с одними тройками. И хотя в участке ему выдали положительную характеристику, учебных заведений, готовых принять проблемного с какой бы стороны ни посмотри студента, можно было перечесть по пальцам одной руки. И все же подыскали ему колледж с общежитием. До начала семестра Ким без дела не сидел: занимался перевозкой вещей из старого дома в новый, обустройством и небольшим огородом. Когда Юнхо уезжал в город, Дже обживался и сидел на телефоне, а стоило тому приехать, всюду ходил следом. Земля в деревне была выставлена на продажу, но пока никто ею не заинтересовался. Чхве же отдыхал в доме сестры, медленно отходил от операции.