Ой!!! Экспериментатор! Это все. Заберите меня отсюда. Я же говорил вам, что у меня проблемы с сердцем. Мое сердце начинает беспокоить меня. Заберите меня отсюда, пожалуйста. Мое сердце начинает беспокоить меня. Я отказываюсь продолжать. Выпустите меня.
165 вольт
Ой! Выпустите меня! (Громче.)
180 вольт
Ой! Я не могу выносить эту боль. Выпустите меня отсюда! (Кричит.)
195 вольт
Ой! Выпустите меня отсюда. Выпустите меня отсюда. Мое сердце беспокоит меня. Выпустите меня отсюда! У вас нет права держать меня здесь! Выпустите меня! Выпустите меня отсюда! Выпустите меня! Выпустите меня отсюда! Мое сердце беспокоит меня. Выпустите меня!
210 вольт
Ой!!! Экспериментатор! Выпустите же меня отсюда. Хватит с меня. Я не желаю больше участвовать в этом эксперименте.
225 вольт
Ой!
240 вольт
Ой!
255 вольт
Ой! Выпустите меня отсюда.
270 вольт
(Мучительный крик.) Выпустите меня отсюда. Выпустите меня отсюда. Выпустите меня отсюда. Выпустите меня. Вы слышите? Выпустите меня отсюда.
285 вольт
(Мучительный крик.)
300 вольт
(Мучительный крик.) Я наотрез отказываюсь отвечать. Выпустите меня отсюда. Вы не можете меня здесь держать. Выпустите меня. Выпустите меня отсюда.
315 вольт
(Пронзительный мучительный крик.) Я же говорил вам, что отказываюсь отвечать. Я больше не участвую в эксперименте.
330 вольт
(Пронзительный, долгий, мучительный крик.) Выпустите меня отсюда. Выпустите меня отсюда. Сердце беспокоит меня. Выпустите меня, говорю вам. (Истерически.) Выпустите меня отсюда. Выпустите меня отсюда. Вы не имеете права меня здесь держать. Выпустите меня! Выпустите меня! Выпустите меня! Выпустите меня отсюда! Выпустите меня! Выпустите меня!
Ни более скромная лаборатория, ни упоминание о проблемах с сердцем не снижают подчиняемость. 26 из 40 испытуемых дошли до конца этого эксперимента, тогда как в ситуации с голосовым откликом это были 25 из 40 (небольшая случайная вариация). Как распределялись моменты отказа от эксперимента, можно видеть в таблице 3.
Видимо, никакие слова жертвы не способны вызвать немедленное неподчинение, так как действиями «учителя» управляет не она.
После эксперимента испытуемых спрашивали: «Какой максимальный демонстрационный удар вы готовы были бы получить?» На этот вопрос есть ответы 39 участников, они показаны на иллюстрации 9. Трое непокорных испытуемых смирились бы с ударами более сильными, чем те, что нанесли сами. Из 26 повинующихся лишь семеро были готовы на удар в 450 вольт, который только что нанесли «ученику», а 19 — не были. В большинстве случаев имеет место явное расхождение между ударом током, который испытуемый нанес «ученику», и уровнем, который устроил бы его самого в качестве образца. Таким образом, три наиболее низко расположенные точки в крайнем правом углу рисунка отражают троих испытуемых, которые выполнили разряд в 450 вольт, но не хотели испробовать на себе более 45 вольт. Аналогичные (и даже еще более крайние) результаты обнаруживались во всех экспериментальных условиях, когда мы задавали этот вопрос.
Эксперимент 6: смена персонала
Возможно ли, что испытуемые реагируют преимущественно на личности экспериментатора и жертвы? Допустим, экспериментатор воспринимается как более сильная личность, чем жертва, и испытуемый ассоциирует себя с более внушительным персонажем. Следующая вариация эксперимента возникла случайно, но помогла пролить свет на данный вопрос. Чтобы ускорить исследования, мы организовали вторую команду: взяли еще одного экспериментатора и еще одну жертву. В первой команде экспериментатор выглядел сухим и строгим типом технического склада. В качестве жертвы, напротив, выступал мягкий, добродушный и безобидный человек. Во второй команде все получилось едва ли не наоборот. Новый экспериментатор казался мягким и ненапористым. А роль новой жертвы играл мужчина с суровым костистым лицом и выдающейся челюстью, который выглядел так, словно в драке задаст жару любому. Однако результаты, приведенные в таблице 3, говорят, что смена персонала почти не повлияла на уровень подчиняемости. Личностные особенности экспериментатора и жертвы не имели ключевого значения.
Эксперимент 7: близость авторитета
В ходе экспериментов с непосредственной близостью мы убедились, что пространственные взаимоотношения между испытуемым и жертвой влияли на уровень подчиняемости. Сыграют ли свою роль взаимоотношения между испытуемым и экспериментатором?