Читаем Милгрэм C. Подчинение авторитету Научный взгляд на власть и мораль полностью

Эта диаграмма предполагает типичную пирамидальную форму, характерную для иерархической организации. Однако такая организация не может быть достигнута с автоматами, как мы их описали. Необходимо изменить внутреннее устройство каждого элемента. Следует отказаться от контроля на уровне каждого локального элемента в пользу контроля с более высокого уровня. Ингибиторные механизмы, которые исключительно важны, когда индивидуальный элемент функционирует сам по себе, становятся вторичными по отношению к необходимости уступить контроль координирующему компоненту.

Да и вообще всякий раз, когда элементы, действующие автономно, включаются в систему иерархической координации, необходимы изменения во внутренней структуре элементов. Эти изменения составляют требования системы и неизбежно включают подавление локального контроля в интересах когерентности системы. Последняя достигается, когда все части системы функционируют в гармонии и их цели не конфликтуют.

С эволюционной точки зрения, каждый автономно функционирующий элемент должен регулироваться так, чтобы противостоять необузданному утолению собственных аппетитов. Такую функцию исполняет «сверх-Я», совесть или какой-либо аналогичный механизм, противопоставляющий бесконтрольному проявлению импульсов нравственные идеалы. Однако в иерархической структуре очень важно, чтобы механизмы сдерживания не вступали в конфликт с указаниями, поступающими с более высоких уровней. Поэтому, когда индивид действует самостоятельно, совесть играет большую роль. Но когда он действует как часть общей структуры, директивы, поступающие с более высокого уровня, не подвергаются внутренней нравственной критике. Регулируются и контролируются таким образом лишь импульсы, возникающие внутри индивида в автономной модели.

Иерархия состоит из модулей, а каждый модуль — из начальника и подчиненных (напр., А: B, C). В свою очередь каждый подчиненный может быть начальником для нижестоящих (напр., B: D, E), и вся структура может состоять из таких взаимосвязанных единиц. Психология подчинения не зависит от положения модуля в общей иерархии. Скажем, психологическое приспособление какого-нибудь послушного генерала вермахта Адольфу Гитлеру вполне сравнимо с подчинением рядового пехотинца своему командиру (и так по всей системе). Только психология верховного лидера требует другого набора каузальных принципов.

Вариабельность

Теперь проясним момент, который еще толком не проговаривали: взаимосвязь между вариабельностью и необходимостью в системной модификации. Там, где имеет место вариабельность, эффективного вписывания в более крупную систему можно достичь лишь через уступку контроля координирующему компоненту. В противном случае более крупная система будет менее эффективна, чем средняя индивидуальная единица.

Возьмем ряд идентичных объектов, способных функционировать самостоятельно: скажем, пять электрических трамваев; они оборудованы системами управления, тормозящими трамвай при скорости 80 км/ч. Если вариабельности между объектами нет, состав из пяти трамваев может двигаться со скоростью 80 км/ч. Но, допустим, вводится вариабельность и автоматические регуляторы скорости тормозят вагоны при 15, 30, 45, 60 и 75 км/ч соответственно. Если трамваи соединены в общую систему, состав не поедет быстрее 15 км/ч.

Если социальная организация состоит из индивидов с разными представлениями об образе действий, когерентности можно достичь, лишь опираясь на наименьший общий знаменатель. Это наименее эффективная система, от которой мало проку ее членам. Таким образом, подавление контроля на уровне локальной единицы с уступкой компонентам более высокого уровня становится еще более важным, когда вариабельность увеличивается. Вариабельность, как давно объясняют нам теоретики эволюции, имеет колоссальную биологическую значимость. И для людей она очень характерна. Люди не похожи друг на друга, поэтому для того, чтобы извлекать пользу из иерархического структурирования, необходимы механизмы эффективного подавления локального контроля на уровне входа в иерархию. Тогда наименее эффективная единица не заблокирует работоспособность системы в целом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Что такое историческая социология?
Что такое историческая социология?

В этой новаторской книге известный американский исторический социолог Ричард Лахман показывает, какую пользу могут извлечь для себя социологи, обращаясь в своих исследованиях к истории, и какие новые знания мы можем получить, помещая социальные отношения и события в исторический контекст. Автор описывает, как исторические социологи рассматривали истоки капитализма, революций, социальных движений, империй и государств, неравенства, гендера и культуры. Он стремится не столько предложить всестороннюю историю исторической социологии, сколько познакомить читателя с образцовыми работами в рамках этой дисциплины и показать, как историческая социология влияет на наше понимание условий формирования и изменения обществ.В своем превосходном и кратком обзоре исторической социологии Лахман блестяще показывает, чем же именно она занимается: трансформациями, создавшими мир, в котором мы живем. Лахман предлагает проницательное описание основных областей исследований, в которые исторические социологи внесли наибольший вклад. Эта книга будет полезна тем, кто пытается распространить подходы и вопросы, волнующие историческую социологию, на дисциплину в целом, кто хочет историзировать социологию, чтобы сделать ее более жизненной и обоснованной.— Энн Шола Орлофф,Северо-Западный университетОдин из важнейших участников «исторического поворота» в социальных науках конца XX века предлагает увлекательное погружение в дисциплину. Рассматривая образцовые работы в различных областях социологии, Лахман умело освещает различные вопросы, поиском ответов на которые занимается историческая социология. Написанная в яркой и увлекательной манере, книга «Что такое историческая социология?» необходима к прочтению не только для тех, кто интересуется <исторической> социологией.— Роберто Францози,Университет Эмори

Ричард Лахман

Обществознание, социология