Мили до тебя

- Да уж, точно, - поддержал меня смехом он, - на самом деле мы живем в одной комнате. А Вы, случайно, не та самая врач, что не пустила его в полёт?

Я заговорщицки усмехнулась в ответ, думаю он всё понял.

- Он рассказывал, что Вы были знакомы раньше, - вдруг сказал Люк,- но в подробности не вдавался. Не знаю, зачем я тебе это говорю, но он, с одной стороны, сильный и независимый, а с другой очень несчастный человек.

Склонившись немного в сторону, поглядела на Рона. Он не выглядел несчастным. Уверенный, целеустремлённый. Встретившись с ним взглядом, быстро перевела глаза на Люка.

- Зачем ты мне это рассказал?

- Подумал, раз Вы давно знакомы, может, ты сможешь расшевелить его? - глядя в глаза попросил он, - ладно, не буду отвлекать. Если что, обращайся, и если Рон обидит, тоже, - подмигнул мне.

Я натянуто улыбнулась в ответ и, встав, быстро отошла подальше от этой парочки. Внутри всё закипало от слов Люка. Схватила попавшиеся на глаза боксёрские перчатки и, надев их, спустила пар на груше. Зачем мне это знать? Он женат, и Люк должен быть в курсе. Удар!  Еще! Мы знакомы? Еще как знакомы.

До боли стиснув челюсти продолжала бить по груше. Меня никто не захотел пожалеть, когда я была несчастна. И он знал это. Знал. И ничего не сделал! Выбившись из сил, скинула перчатки и, переключив плейлист на медленные ритмы,  легла, спиной соприкоснувшись с покрытием в зале. Мне надо было расслабиться и успокоиться.

 В наушниках заиграла грустная мелодичная песня, от которой в памяти возникли события десятилетней давности, щемящие и разрывающие душу…

17 миль над землей. Эмили

Ещё со средней школы мне безумно нравился этот мальчик-уголёк Рон. Когда жгуче-чёрная копна волос, возвышалась над остальными учениками, я всегда замирала, украдкой наблюдая за ним. Рон же напоминал крота, что так комфортно чувствует себя в своей среде, но не видит того, кто у него под носом. А возле него всегда была я. Поддерживала, помогала, оставаясь при этом лишь другом или сестрой. До конца учебного года оставалось доучиться несколько месяцев, потом мы разъедемся по университетам в другие города. После этого я смогу навсегда похоронить эти безответные чувства.

Но всё поменялось в один день, давая ещё один шанс провести с ним время, а вместе с этим и надежду, что Рон изменит своё отношение ко мне.

Всех выпускников собрали в большом зале для формирования пар для выпускного вальса. Перед нами стояли две коробки с именами парней и девушек. Помощник директора медленно доставала по очереди наши имена, создавая пары. Когда я услышала имя Рона, моё сердце ускорилось, выбрасывая в вены дозу адреналина. Мысли словно в вакууме.

Помощник медленно опустила руку в коробку с женскими именами и громко шуршала, перебирая пальцами бумажки. Возникало ощущение, что она тянула выигрышный билет, а не пару для парня. Вся женская часть зала замерла в предвкушении услышать своё имя. В воздухе витала смесь волнения и сладостного предвкушения.

Я закрыла глаза и, глубоко вдохнув, представила бумажку с моим именем. Пару секунд молчания. Хруст развёртывающейся бумаги. Нервно сглатывала, сдерживая волнение.

- Эмили Уотсон, - услышав свое имя, тело обволокла колющая дрожь, от которой стало зябко в душном помещении. Распахнув глаза, я увидела завидующие взгляды девчонок и осознала. Это не сон. Мой шанс. Моя надежда. Моя попытка.

Пробираясь сквозь стулья, поспешно подошла к Рону, он улыбнулся и кивнул мне.

***

Эта была лучшая весна в моей жизни. Всё расцветало, превращаясь из маленьких неприметных почек в цветы. Большие, ярко-возбуждающие с манящими нежными лепестками. Я с трепетом ожидала каждой тренировки. Сильные руки, поддерживающие мою талию и сжимающие крепко ладонь, дурманящий аромат сандала, уносящий из помещения куда-то в пустыню. Душа изнывала от жажды быть с ним, касаться его губ, смотреть в каре-шоколадные глаза, желая утонуть в них навсегда. Это сблизило нас, мы стали проводить больше время вместе, но переступать какие-то границы он не спешил.

День выпускного. Лёгкое волнение и дрожь предало нашему танцу особый шарм. Это было словно признание в моих чувствах. Настолько я была чувственная, внимательная и что-то всё же растаяло между нами за это время.

Вечером на празднике, немного выпив, видимо для смелости, Рон стал раскованней и пригласил меня прогуляться. Он что-то рассказывал, смеялся, я поддерживала его, но всё было, как в дурмане. Едком. Жгучем. Прожигающем до глубины сердца. Я пришла в себя только, когда он, заведя меня в беседку за школой, прижал к стене и обхватил мою нижнюю губу своими. Ни слова. Ни взгляда. Но мне было достаточно этого. Наконец моя влюбленность перерастала в любовь, обретая очертания и ощущения.

Грубые руки нырнули под блузку, жадно исследуя кожу. Когда его рука проникла туда, где не был еще ни один парень, я окончательно поняла, что он хочет меня. А хочет , значит любит. Для меня это было очевидно.