Мили до тебя

Украдкой наблюдаю, как прощается с остальными. Садится в самолёт и занимает место у окна. Беру полу кардиганы и прикладываю к щеке, вытирая украдкой слёзы. Машет в окно и натянуто улыбается всем. Но знаю, что улыбка фальшивая. Неискренняя. Кому и что хочет доказать?! Ловлю ещё один взгляд. Готова броситься под колеса самолёта, чтобы остановить его. Ждала десять лет и потеряла за неделю. Но не жалела о своём поступке. Всё сделала правильно. Он поймёт это. Уверена. Только когда? И сколько теперь ждать? Ещё десять лет? А если нет? Неужели он так и не захочет узнать и увидеть своего сына?! Болезненный колючий ком дерёт горло. Будь я одна,  расплакалась бы. Но не могу показать слабость сейчас.

- Эмили, не надо, - слышу сбоку голос Люка. Он всё знает и понимает, как мне больно. Резко разворачиваюсь и утыкаюсь ему грудь. Держалась, пока была одна, но когда почувствовала сочувствие, сдалась, дав волю слезам. - Эмили, знаю, что ты сделала и не осуждаю. Пытался ему тоже доказать, что все было не так, как рассказал Купер, но он не стал слушать. Эмили, скажу тебе вместо него, спасибо. Не уверен, что кто-то ещё сделал бы такое ради него. Это лишь доказывает, как сильно ты его любишь.

По удаляющемуся гулу самолёта, понимаю, что улетел. Конец. Точка. Обрыв. Очередная дыра в душе.

72 мили над землёй. Эмили

Как бы не было сейчас плохо, но надо было жить дальше. Я ждала. Каждый день в течении двух последующих недель, каждый час, каждую минуту и даже секунду думала о нем. Надеялась, что позвонит, напишет, поймет и простит, но он молчал, упрямо подкармливая свою гордость.

- Эмили, - вырывает из мыслей Глеб, - ты сдавала анализы? - отрицательно машу головой, но потом что-то припоминаю.

- Да, ещё до всей этой истории с  Роном, - болезненно сжимаю губы, - что-то плановое. Но потом забыла их глянуть, было не до этого.

- На, взгляни, - протягивает мне бумаги, - я случайно на них натолкнулся. Эмили, тебе нельзя тут оставаться, тебе нужен врач, полное обследование и контроль специалиста. Если для тебя это важно, конечно.

***

Так же как месяц назад я провожала Рона, сейчас меня провожал Глеб. Мне пришлось подать в отставку и у командира ничего не осталось, как принять ее и отпустить меня.

С одной стороны было грустно расставаться со своей работой и теми, кто стал близок за это время. Но с другой, я рада покончить с военной карьерой. Пусть и под таким предлогом.

Спустя несколько часов в окне самолёта заметила очертания знакомой местности. Наконец я дома. Губы дернулись в лёгкой улыбке.  Дома. Вчера предупредила своих, что прилечу, но больше всего хотела увидеть сына. Наконец буду с ним. Наконец покончу с этими командировками. Надеюсь навсегда.

Здание аэропорта встречает суетой и шумом, но одновременно миром и спокойствием. Не будет больше экстренных операций и переживаний за летчиков. За одного летчика. Пусть он не со мой, но он живой и не на этих опасных полётах.

- Мама, - слышу сквозь общий муравьиный гул аэропорта знакомый голос и внимательно всматриваюсь в толпу. Замечаю, как на меня бежит мой сын. Мой мальчик-уголёк. Маленькая копия своего отца. Тут же опускаюсь на колени, ловя его в объятиях.

Крепко обнимаю, прижимая к себе. По щекам текут безудержные слёзы. Немного отстраняюсь от него, чтобы поцеловать в щечки и лобик. Заглянуть в счастливые глаза. Сейчас, в эту минуту, есть только я и он. Мне ещё предстоит отстоять Майка у отчима и вернуть опекунство. Отказаться от всей его помощи и начать жить самостоятельно. Своей маленькой семьёй.

Снова крепко прижимаю к себе, ощущая как бьётся маленькое сердечко, а маленькие ручки обнимают меня за шею. Только сейчас понимаю, что он должен был с кем-то приехать, но ко мне никто не подходит, ожидая чего-то. Давая время побыть с сыном. Всё ещё обнимая его, открываю глаза и пробегаюсь по толпе, ища родителей. Но вместо это встречаюсь с парой шоколадных глаз. Тело пронзает сладкая дрожь. Нет грусти и презрения во взгляде, что были в последнюю нашу встречу. Наоборот, вижу радостные, счастливые глаза. Всё ещё не верю и не понимаю, что происходит.

- Майк, с кем ты приехал? - спрашиваю негромко, чтобы понять, как себя вести дальше.

- С Рональдом, это наш преподаватель по конструированию. - Ничего пока не понимаю, но точно понимаю одно. Он зачем-то здесь и зачем-то нашел Майка. Смахиваю ладошкой слёзы и встаю на ноги. Ребра гудят от дикого биения сердца о них. Рон подходит ближе ко мне, заглядывая глубоко в глаза, делает ещё шаг и обнимает, крепко прижимая к себе. Невероятно уютно и спокойно становит с ним. Касается губами виска и шепчет: "Прости". Хочу обнять в ответ, но мне кажется, что это сон. Он уехал с женой, а теперь встречает меня в другом городе вместе с нашим сыном. Раз Майк не называет его папой, значит, вероятно, он ничего не знает.

Отстраняюсь от него и смотрю на Майка. Мальчик хмурится, ничего не понимая.