Миля дьявола

В голове Аттвуд уже прорисовал себе дальнейшую картину действий, помимо стандартных мер, применяемых при совершенных преступлениях, и тех, что уже организовал Гилмор. Наиболее важным на данную минуту ему представлялось изучить пациентов близлежащих психиатрических лечебниц, симптомы недуга которых могли указать на поведение, схожее с тем, что им пришлось увидеть в крипте семьи Уэйнрайт. Особенно повезет, если такой пациент окажется сбежавшим из клиники. Почему он все больше склонялся к такому решению? Потому что вряд ли психически здоровый человек способен сотворить такое кощунство. Следовательно, их преступник – умственно помешанный, с явными отклонениями в психике. И пока что это утверждение являлось единственным абсолютно точным штрихом к портрету личности искомого насильника. Но, с другой стороны, Валентайн не особо надеялся на простое стечение обстоятельств. Куда более его заинтриговал сам фон Эбинг, точнее, задумчивые глаза австрийца, когда Аттвуд закончил излагать события по осквернению трупа леди Моллиган. Его взгляд говорил о том, что профессора не удивила суть события, следовательно, Рихард мог сталкиваться с подобными случаями в своей практике. Теперь стоило дождаться, когда Крафт-Эбинг основательно выспится, и тогда можно будет с ним поговорить.

Валентайн подошел к окну и приоткрыл его. В комнату тут же пахнуло привычным зловонием от Темзы, из-за чего доктор невольно поморщился. Улицы Лондона были во власти густого тумана, который в народе получил прозвище «гороховый суп» благодаря желтоватому оттенку и отвратительному запаху. Городской шум и крики разносчиков газет, снующие туда-сюда люди, а также проезжающие мимо экипажи создавали привычную суету столицы Британской империи. В дверь постучали.

– Доктор Аттвуд? Позвольте войти?

Валентайн, отвлекшись от мыслей, повернулся, сложив руки за спиной. Его высокая, широкоплечая фигура почти полностью заслонила собой окно.

– Если не ошибаюсь – мистер Коллинс? – растягивая слова, вопросительно произнес профессор.

– Да, сэр!

– Что же вы стоите? Входите, молодой человек!

– Благодарю, сэр! – лицо парня, чьи мимические мышцы были напряжены, тут же расслабилось и он переступил порог кабинета. Было видно, что ему сильно польстило, когда такой ученый, как доктор Аттвуд мгновенно узнал его.

– Вас, кажется, зовут Джим?

– Точно, сэр!

– С чем пожаловали ко мне? Вряд ли это касается методов лечения душевнобольных, которые мы обсуждали на прошлой лекции, ведь так?

– Я… просто я проходил мимо и решил зайти, – сбивчиво заговорил Коллинс, переминаясь с ноги на ногу. – Хочу кое о чем спросить вас, сэр.

Валентайн внимательно смотрел на своего студента сверху вниз, так как тот был невысок ростом, скорее плотный, чем толстый, однако его прямая осанка и крепкие руки свидетельствовали о регулярных занятиях спортом. Судя по всему этим спортом был регби. Песочно-рыжие волосы густой копной сидели на овальной голове Коллинса, основной «достопримечательностью» которой была выпирающая вперед квадратная челюсть.

– Прошу вас, – Аттвуд указал рукой на стул. – Я весь внимание, мой друг.

Его твердый, но при этом располагающий голос действовал успокаивающе. Джим повиновался своему учителю и присел.

– Понимаете, профессор, – было видно, что юноша чувствовал себя не в своей тарелке, – скоро предстоит экзамен. По анатомии тела. Я досконально изучил теорию.

На долю секунды Коллинс замолк, смущенно глядя в пол.

– Вы не прошли практику? – догадался Валентайн.

– Да, сэр. Я… понимаете, я… как бы выразиться… – он не находил нужных слов.

– Предположу, вы слегка брезгуете мертвыми телами, мой друг, – завершил за него Аттвуд.

– В общем-то так и есть.

Джим облегченно выдохнул, – признавшись в этом своему учителю, он словно скинул тяжелую ношу с плеч.

– Что ж так? Для студента медицинского факультета это не вполне приемлемо.

– Знаю, сэр, и это очень беспокоит меня. Я пропустил несколько занятий в анатомическом театре. Но потом вдруг разозлился сам на себя. Думаю, да что же это со мной? Неужели я, Джим Коллинс, буду… буду опасаться трупов? И пересилил себя.

– Это похвально. Но что же вы хотите от меня? – Валентайн снисходительно улыбался.

– Вчера должна была быть очередная практика и я решительно собрался ее посетить! Но занятие неожиданно отменили, а экзамен так скоро! Что мне делать, профессор?

Было видно, что этот песочноволосый крепыш действительно крепко переживал – его руки неуклюже лежали на коленях, а в глазах застыл легкий испуг.

– Говорите, отлично знаете теорию?

– Превосходно, сэр!

– Следовательно, вам достаточно будет одного практического занятия для успешной сдачи экзамена, так?

– Уверен, что да.

– Ну что ж, – Аттвуд кивнул. – С этим я, пожалуй, смогу вам помочь.

– Благодарю вас, профессор! – от радости Коллинс вскочил со стула.

– Однако, почему не состоялась лекция?

– Перед тем, как направиться в анатомический театр, нам объявили, что нет необходимого материала для изучения.