Миля над землей

Я устало вздыхаю. Брат прав, но они были моими самыми близкими подругами в старших классах, независимо от того, насколько сильно обделенной я чувствовала себя в нашей троице.

– Кстати, о злых девчонках… ты говорил с мамой?

Райан бросает на меня убийственный взгляд через плечо.

– Мама – не злая девчонка.

– Для тебя – нет. В конце концов, ты – любимый ребенок.

– Нет, я с ней не разговаривал. Но лучше сообщи ей, что ты приезжаешь в город. Она наверняка захочет тебя увидеть.

Нет, не захочет.

– Да, конечно, я ей скажу.

Я избегаю взгляда брата, чтобы он не догадался, что я не собираюсь сообщать маме, что приезжаю домой. Я бы хотела увидеть отца, но маму? Не очень.

– Кстати, об этом торжестве… – Райан присаживается на подлокотник дивана, с опаской поглядывая на меня. – Мне сегодня звонил Бретт.

– Зачем? – моментально взвиваюсь я.

Брат глубоко вздыхает.

– Хочет меня навестить. Собирается на это мероприятие.

– Навестить? Здесь? Что он забыл в Чикаго?

Райан отводит взгляд.

– Я говорил ему, что это не очень хорошая идея. Он не знал, что ты живешь здесь, но сейчас он действительно испытывает трудности, пытаясь найти работу в спорте. На этом благотворительном вечере будут присутствовать все крупные команды города. Это хорошее место для него, чтобы пообщаться.

От того, что я слышу имя Бретта, моим легким, а затем и мозгу не хватает кислорода. Последний человек, о котором я хочу думать, – это товарищ моего брата по команде в колледже, мой бывший парень.

Мы встречались почти все время обучения в колледже, но было несколько периодов, когда он порывал со мной, потому что у него появлялись другие варианты. Потом, когда ему становилось скучно, он приползал обратно лишь для того, чтобы заставить меня кататься на бесконечных американских горках в попытках стать достаточно хорошей, чтобы удержать его внимание.

И я, идиотка, принимала его. Каждый. Проклятый. Раз. Он был моей слабостью. Я любила его, и все, чего я хотела, – это чтобы он захотел меня по-настоящему вернуть, но он так и не захотел. Если честно.

Я лишь заполняла пустоту. Грела его постель, пока он продолжал искать варианты получше. В то время я этого не осознавала, но моя уверенность в себе сильно пошатнулась из-за постоянного ощущения, что я недостаточно хороша для него, и, конечно, в это же время моя мама начала делать замечания по поводу того, как я выгляжу.

Затем, на последнем курсе, когда Бретт узнал, что ему предложили место в тренировочном лагере профессиональной баскетбольной команды, он бросил меня быстрее, чем вы успели бы сказать: «Я использовал тебя в течение трех лет», – что, по сути, он и сказал, просто не дословно.

Я помню все это ясно, как божий день. Я ждала Райана возле его раздевалки в Университете Северной Каролины, но не подозревала, что брат дает интервью на площадке, в то время как остальные его товарищи по команде перемывали мне кости за тонкой дверью, которая была какой угодно, но только не звуконепроницаемой.

– А как же Стиви? – спросил один из парней, когда они узнали о новой пассии моего парня.

Реакция Бретта?

– А что Стиви? Я был с ней, потому что мне было скучно, но я становлюсь профессионалом. Знаете, какие женщины вот-вот на меня набросятся? Думаете, я останусь с сестрой Шэя, когда у меня будут варианты получше?

На этом все и закончилось. Для меня услышанное стало последней каплей. Это был последний раз, когда я с ним разговаривала. За эти годы он пару раз пытался со мной связаться, особенно после того, как его отчислили во время тренировочного сбора в сезоне новичков и он так и не попал в профессиональную команду НБА. Но в тот день, когда я ждала под раздевалкой, все встало на свои места. Я никогда никем для него не была, и с тех пор я ношу на себе груз осознания того, что была недостаточно хороша.

Райан понятия не имеет, насколько мне было плохо. Бретт – его товарищ по команде в колледже и когда-то был одним из его самых близких друзей. Однако брат заметил, что у меня разбито сердце, и это заставило его держаться на расстоянии от старого друга, даже не зная всех подробностей.

Не хочу драматизировать, но он меня поимел.

И вот, дамы и господа, почему я больше никогда не буду встречаться со спортсменами. Они поверхностны, заботятся только о том, чтобы заполучить трофей. А я не хочу быть ничьим трофеем.

– Я говорил ему, что это плохая идея, – повторяет Райан, выдергивая меня из воспоминаний. – Но я чувствую, что, может быть, мне следует ему помочь? Связать его с какими-нибудь СМИ? Не знаю. Мне жаль этого парня.

Райан не чувствовал бы себя виноватым, если бы имел хоть малейшее представление о том, что сказал обо мне его старый товарищ по команде. На самом деле он бы, наверное, надрал ему задницу.

– Я скажу ему, чтобы он не приезжал.