Милицейские истории: невыдуманные рассказы о милиции и без милиции. Миниатюры

Причем сказано таким жалостливым тоном, что у меня самого слезы на глаза навернулись. Я тут же включаю заднюю.

— Что ты, Анечка! Упаси бог. Я так, чисто в воздух стреляю.

И, держа винтовку стволом вверх, демонстрируя ей чистоту своих намерений, нажимаю на спусковой крючок. Хлопок. И прямо к нашим ногам падает застреленный воробей. Причем картинно падает, на спинку, и широко раскидывает крылья. Ну, прямо как человек. Только что не стонет. Вот гадина, мелькнула мысль. Ну, сто раз стрелял, пытаясь в них попасть и целясь, и ни разу так и не попал. А тут так проколоться перед ребенком! Она со слезой в голосе говорит:

— Папа! Ты убил воробушка!

И тут из глаз у неё слезы просто хлынули потоком. Я пытаюсь её убедить, что мой выстрел и падение этого сумасшедшего воробья — разные вещи. Я в него ведь даже не целился. Это он сам: видимо, долго летал, устал и прилег отдохнуть. Сейчас улетит. Хватаю его за крыло и забрасываю на крышу дома. Все. Он улетел, говорю Ане. Еле успокоил… Чудеса, да и только.

Поставил винтовку опять в кладовку, да больше и не доставал. Черт с ними, с этими воробьями. Пусть жрут, гады, черешню! Спокойствие детей мне дороже.

Вымогатели с диктофоном

Конец 80-х годов в СССР. В стране идет «перестройка» с «ускорением». Что строим и что перестраиваем — непонятно, но процессы по ускорению этого непонятного идут полным ходом. И в этой мутной воде плодятся, как грибы после дождя, кооперативы, причем всё это непрочно и очень ненадежно. Успешные сегодня — завтра могут быть уже все в долгах на астрономические суммы. Никто толком ничего не умеет, но берутся за все подряд. Государственные структуры дезориентированы и ещё плохо подготовлены для ответов на новые вызовы. А свято место пустым не бывает. Если появились деньги, то тут же появляются люди, готовые эти деньги объявить своими. Мол, делиться надо.

Бандиты всех мастей вылезли на поверхность и практически безнаказанно и открыто стали вершить свой суд. Бандитский. По понятиям. Должен рубль и не вернул вовремя — уже должен тысячу. Не признал долг — должен десять тысяч. Заставил к себе приехать — должен пятьдесят тысяч. Не отдашь — всех убьем. Детей, жену, родителей. На твоих глазах. Но не сразу. Пытать будем. Жестоко. Утюгом, паяльником. И это были не пустые угрозы. Реально пытали и убивали. И от страха им платили, много платили. Практически все. И преступность была хорошо вооружена и технически оснащена. Новые машины, сотовые телефоны, диктофоны, радиостанции, радары и так далее.

Нет, милиция не сдалась. Растерянность некоторая, конечно, была, осознание часто своего бессилия — было, но окончательно не сдались и продолжали борьбу. Тоже стали применять технические средства; оружие, изъятое у бандитов, уже не спешили сдавать на склад. Редко кто из сотрудников уголовного розыска того времени не имел своего незарегистрированного автомата или пистолета. Такие слова, как «Маузер», «Парабеллум», «Вальтер» приятно ласкали слух, а эти пистолеты — взгляд. У нас тоже появились диктофоны, с помощью которых было можно задокументировать совершенное преступление. Часто диктофонная запись была единственным доказательством вины преступника, так как сильно напуганные бандитами граждане очень неохотно выступали в качестве свидетелей. Такая наша «одинаковая оснащенность» с бандитами новинками техники иногда приводила к смешным курьезам.

Обратился к нам с заявлением директор одного кооператива. По пустяковому долгу ему накрутили столько штрафных санкций, что его долг вырос в сотни раз и стал просто астрономическим. И отдать те суммы, которые с него требовали, он уже не мог. Те, кому он был должен, работали под бандитской «крышей», которую они и уведомили, что он не хочет долг возвращать. К нему в офис приехали человек семь, хорошо вооруженных. Угрозы убить его, детей и жену, сразу посыпавшиеся на него, были очень реальны, нервы его не выдержали, и он написал заявление. Мы разработали план операции, а его, перед новой встречей с бандитами, снабдили диктофоном и попросили в ходе беседы уточнить у них, что с ним и его семьей будет, если он не найдет деньги, чтобы с ними расплатиться. И особенно спрашивай, кто они такие, кто у них главный и наиболее авторитетный.

Диктофон