Миллениум

К началу весны в поселении официально сформировалось сто семей, у сорока женщин родились дети. Сразу обеспечить все семьи отдельным жильем было нереально, но и тянуть с решением жилищного вопроса тоже было бы недальновидно. За типовой образец семейного жилья Павлов предложил хорошо знакомую ему крестьянскую усадьбу, которую, как известно, составляли: одностопная рубленая изба, клеть, амбар, овин, гумно и банька.

Почти одну третью часть избы занимала русская печь; в ней пекли хлеб, варили пищу, на ней спали. Как класть русскую печь, Павлов не знал, но интуитивно догадался об основных элементах конструкции и поручил печных дел мастеру Аджубею изготовить макет в натуральную величину.

Первый деревенский дом бригада плотников и каменщиков под руководством Павлова построила за десять дней. Народное собрание приняло представленный на всеобщее обозрение опытный образец семейного жилья за основу и постановило за лето и осень поставить десять таких домов.

На 15-й день месяца минор (май), в день рождения их высочества Тезей-хана, которому исполнилось 23 года, Эльдорадо (так решили назвать свое поселение колонисты) с официальным визитом посетил Верховный вождь племени орландов Гонорий. Павлов лично встречал его ладью на речном причале. В состав делегации орландов входили близкие родственники вождя и охотники из старших родов. Среди прибывших гостей были две женщины. Одну из них Павлов идентифицировал сразу. Как ему было не узнать Гиту — сестру Верховного вождя Гонория, владеющую языком джурджени?

Во второй женщине, хоть и не сразу, Павлов опознал дочь Верховного вождя Ириску. К тому времени 18-летняя красавица уже успела побывать замужем и овдоветь. Гонорий надеялся сосватать ее за Алексхана. Юный мичман, сопровождавший Толемей-хана во время его поездки на Красные Камни, понравился ему своей учтивостью, тонкими чертами лица и знаниями корабельного мастерства. Ириска о таком женихе могла только мечтать.

За время трехдневного рабочего визита Верховного вождя Гонория между орландами и колонистами было достигнуты важные договоренности: 1) о размежевании территории охотничьих угодий; 2) о взаимном ненападении и отказе от удерживания пленных; 3) о торговом обмене.

Вопрос о военном союзе высокие договаривающиеся стороны решили отложить до осени.

Переговоры проходили в просторном нижнем ярусе Сторожевой башни за столом, уставленном изысканными яствами и напитками, над приготовлением которых бывшему шеф-повару летнего дворца Тезей-хана Рутению пришлось изрядно помучиться. Многие вкусовые добавки и специи ему пришлось замещать растительными ингредиентами местного происхождения. Больше всего орландам понравились бисквитный торт, халва, хрустящее медовое печенье и мороженое из оленьего молока с кедровыми орехами. За рецепт клюквенного соуса, под которым подавался тушеный кабанчик, Гонорий, любивший вкусно поесть, даже отдал шеф-повару свою золотую серьгу с изумрудом.

В честь прибытия гостей на высоком берегу реки Шакти при свете костров было устроено музыкальное театрализованное представление. Зная о том, кому они обязаны обменом дорогих платьев на бывшие в употреблении меховые изделия, певицы и танцовщицы нарочно вели себя раскованно, дерзко и вызывающе, едва не доведя Гонория и сопровождающих его лиц мужского пола до сердечного недомогания.

На третий день визита Гонорий очень деликатно повел разговор о будущем муже Ириски, имея в виду Алексхана. Чтобы ответить Гонорию отказом Павлов соврал, что, будто бы Алексхану дочь Верховного вождя не понравилась: старше его по возрасту, да и к тому же не девственница. Когда Гита перевела его слова, Павлов, вдруг, вспомнил про несчастную Медвяную Росу и, забыв про осторожность, недипломатично заметил:

— Я не хочу обижать своего приемного сына, как вы когда-то не захотели обидеть своего любимого брата Беллерофонта, позволив ему взять себе в жены против ее воли самую прекрасную женщину на свете.

Услышав эти слова в переводе Гиты, Гонорий побледнел и спросил:

— Откуда сын повелителя джурджени знает об этом?

Не успел Павлов открыть рот, как на помощь ему пришел Толемей-хан.

— Сын повелителя джурджени прочитал мое сочинение о том, как я четыре года тому назад в результате наводнения оказался на Красных Камнях.

— Беллерофонт мертв. Он с лихвой поплатился за подлое похищение и самоубийство Медвяной Росы. Тибул Храбрый отомщен, — медленно произнес Гонорий, и неожиданно поставил вопрос ребром: Надеюсь, сын повелителя джурджени не обидит меня отказом самому стать мужем моей дочери? Тогда наши добрососедские отношения и военный союз станут прочнее бронзы и дороже золота.

— Согласен, — сказал Павлов, понимая, что на этот раз от Ириски ему уже не отвертеться.

— Свадьбу начнем в день открытия летней ярмарки, то есть через двенадцать дней, — предложил Гонорий.