Миллениум

Кто-то сумел пройти через охрану, подняться к их двери, наплевав на переговорное устройство. Подобной наглости Лера не ожидала ни от кого из своих знакомых. Если из Питера прибыли друзья, они тоже не посмели бы вот так запросто явиться сюда.

Наскоро вымыв руки под позолоченным краном, Валерия на цыпочках подошла к двери и заглянула в «глазок». Включать телевизор и изучать лестничную площадку через камеру не стала — поленилась. Посмотрела и ахнула — в гости пожаловал тот самый майор Тураев, который недавно приносил в госпиталь корзинку с розами, креветки, ананас и бананы.

Тогда это был изысканный светский лев в дорогой «тройке». Сейчас же Артур надел милицейскую форму и не захватил никаких подарков.

— Я сейчас открою!

Лера завертела многочисленные ручки замков и от волнения не сразу с ними справилась. Пожалела, что не было времени переодеться, и придётся встречать муровца с бесстыдно оголёнными ногами, в пропахшем нашатырём халатике.

Артур вошёл в богато убранную прихожую; окинул мебель, обои и светильники взглядом человека, привыкшего ещё не к такому достатку. Снял шапку, шинель, не дожидаясь приглашения раздеться, и Лера вся похолодела. Тот, в госпитале, и этот, сегодняшний, — два совершенно разных человека. Если первый жалел, сочувствовал, хотел помочь, то второй может запросто начать обыск или взять её под стражу.

— Добрый день, Валерия Вадимовна, — поздоровался Артур вежливо, но сухо, официально. — С выздоровлением вас и с возвращением домой! Вижу, вы уже по хозяйству хлопочете. Разве Вандышев не имеет прислуги?

— Приходит женщина каждую неделю, делает наиболее тяжёлую работу. Но постоянный штат Валера держать не хочет. Он и сам много что умеет, и я — не белоручка. — Лера даже забыла ответить на приветствие. — Не снимайте ботинки, — заторопилась она, увидев, что Тураев нагнулся. — Мы можем и в холле поговорить. Смотрите, как здесь уютно!

Валерия распахнула дверь в светлое помещение, уставленное кадками с пальмами и прочими экзотическими растениями. Пухлый кожаный гарнитур «Торо» вишнёвого цвета сразу же понравился Тураеву, и отказываться от разговора в холле он не стал. На стене висела полароидная фотография Валерии с родителями на фоне Исаакиевского собора в Питере. И Артур почувствовал горечь при мысли о том, что из этой прекрасной с виду семьи двое уже погибли, а третья спаслась лишь чудом.

— Проходите, располагайтесь, — заспешила Лера, бессознательно пытаясь натянуть халатик на колени. — Я сейчас принесу чего-нибудь выпить.

— Ничего не нужно, Валерия Вадимовна, — поднял руку Тураев, желая как можно скорее приступить к тяжелейшему для них обоих допросу.

Если он начнёт распивать коктейли и кофе в обществе этой очаровательной женщины, то немыслимо будет бросить ей в лицо заготовленные заранее слова. А сделать это нужно было непременно, чтобы вызвать Валерию на откровенность — в конечном счёте, ради её же блага.

— Но переодеться мне можно? — жалко улыбнулась Лера. — Обещаю, что никуда не убегу. Просто мне неудобно быть перед вами в таком виде.

— Вы же отлично знаете, что хороши в любом наряде, — походя сделал ей комплимент Тураев. — Но если очень нужно, то извольте.

Она вернулась минут через десять — ослепительная и строгая одновременно. Несмотря на авангардного стиля костюм с короткой юбкой, Лера не выглядела дёшево. Тонкое бледное лицо её, обрамлённое чёрными блестящими волосами, забранными в высокую причёску, дышало печалью.

Костюм был бежевого цвета, как и элегантные «лодочки» на тонких шпильках. Прекраснее девушки, скорее всего, просто не было на свете, и Артур пожалел, что выбрал сегодня серый мундир. Вот здесь был бы к месту фрак с «бабочкой», и к нему — лакированные туфли. Но ведь майор пришёл не в гости; он явился для того, чтобы исполнить именно служебный долг.

— Вот эти игрушки муж купил для Милены. Как я понимаю, о ней до сих пор нет никаких вестей?

Валерия взяла на колени игрушечную панду, в кармане которой сидел симпатичный детёныш.

— Вы мне прямо скажите — есть хоть какая-то надежда на то, что мою дочь найдут? Это возможно?

— Надежда всегда есть, — уклончиво ответил Тураев.

Он придумывал именно те слова, которые нужно сказать несчастной матери, чтобы ненароком не добить её окончательно. Ведь Грушин в своей догадке мог и ошибиться.

— После гибели Паши Новикова я была у питерской провидицы Парисы и рассказывала о злоключениях нашей семьи. Говорила, что развелась, что на днях потеряла друга, с которым собиралась расписаться. Спрашивала, что делать дальше…

Валерия смотрела не на Артура, а на корзинку с розами — такую же, как он привозил в больницу. Но Лера не знала, что майор придёт сегодня. Значит, тот презент ей действительно понравился.