Миллиард долларов наличными

— Ладно, буду говорить. Первое: мы только что выяснили, что здесь, на крейсере, мы лишние, и нас хотят уничтожить. Уничтожить любым способом. Не удастся уничтожить втихую — нас уничтожат по-другому. Поэтому от пребывания на крейсере нам, всем троим, с этого момента надо отказаться в принципе. Местом, на котором мы можем находиться в относительной безопасности, может быть только яхта. Только. Другого пути нет. Согласны?

— Хорошо, допустим, — сказал Глеб. — Я согласен.

— Я тоже, — подтвердила Алла.

— Дальше. Для того чтобы эту безопасность как-то обеспечить, я в эту ночь прилично поковырялся. И кое-что наковырял.

— В смысле? — спросил Глеб. — Что ты наковырял?

— Можешь увидеть, если встанешь.

— Ну, встал, — Глеб поднялся. — Дальше что?

— Дальше — небрежно, будто между делом, загляни в грузовой отсек. И посмотри, что там лежит.

Поиграв желваками, Глеб молча прошел к люку грузового отсека, открыл его. Сдернув брезент, стал рассматривать то, что там лежит. Повернул голову:

— Где ты все это достал?

— Случайно обнаружил в боцманской каптерке. Прошлой ночью подумал: может пригодиться. И кое-что перетащил. Ты что, против?

— Ты что, наоборот. Вообще, ты герой. Тут же «стингеры». Гранатометалки. Мы теперь на всех плевали.

— Можно посмотреть? — спросила Алла.

— Иди посмотри.

Подойдя к Глебу, Алла заглянула в форпик. Вздохнула:

— Ну и ну. Тяжелая артиллерия, да?

— Вроде этого. — Глеб встал. — Артиллерия, которая нам очень пригодится. Ладно, Юра, давай договаривай план.

— Договариваю. Сейчас мы спускаем яхту и выходим в море. Мину как можно скорей незаметно выбрасываем за борт. Взрывать мину вблизи порта, пока мы не скроемся из вида, они не будут. Море здесь даже у самого берега глубокое, до трех километров, поэтому, когда они взорвут мину, лежащую на дне, этого никто не услышит. Скрывшись, вне видимости крейсера вернемся к берегу чуть дальше, подойдем к какому-нибудь поселку и закупим продуктов и воды. Наличные ведь у тебя есть? Если нет, у меня от того, что ты дал, осталась тысяча.

— О деньгах не волнуйся, — Глеб махнул рукой. — Закупим продуктов и воды, а дальше?

— Дальше возвращаемся на крейсер. Швартуем яхту к трапу, ты поднимаешься, заходишь в каюту Петракова, показываешь ему пушку. Коротко выяснив отношения, затем по-деловому толково объясняешь: если он тут же не спустится вместе с тобой на яхту, съест пулю. А когда он спустится с тобой на яхту и мы отойдем, сам решишь, что с ним делать.

Глеб, сидевший на палубе яхты на корточках, посмотрел на Аллу. Снова опустил голову. Наконец сказал:

— Юра, я уже знаю, что ты мастер планов. Но зачем брать Петракова на яхту? Зачем он нам нужен?

— Это мое предложение. Давай свои варианты.

— Скажем, почему бы просто не кончить его в его собственной каюте?

— И повесить на себя убийство? В присутствии двадцати свидетелей?

— Черт… Ты прав.

— Петракова нужно взять на яхту. На крейсере два катера с тяжелыми пулеметами. Скорость этих катеров вдвое превосходит скорость яхты. Так что даже с нашими «смерчами» и гранатометами они могут нас серьезно потрепать. А вот если мы отойдем от крейсера с Петраковым на борту, Кулигин и его ребята, во всяком случае в первые минуты, сделать что-то с нами поостерегутся. Ну, а когда мы отойдем, то, имея на борту серьезное оружие, сами будем диктовать условия.

Глеб посмотрел на Аллу:

— Алена, что скажешь?

— Что я скажу… — Посидела, рассматривая собственные кроссовки. — А что я скажу. Мне план очень нравится. Прекрасный план.

— Думаю также, что то, что Петраков будет на яхте, поможет нам вернуться в Россию, — закончил Седов. — О его отце сейчас все говорят.

— Плевать я хотел на его отца. Мы можем вернуться в Россию на яхте.

— Через океан и три моря?

— Ну и что? Яхта приспособлена для океанского плавания. Пойдем вдоль берегов, как-нибудь докарабкаемся.

— Хорошо, Глеб. О возвращении мы еще успеем поговорить. Как план в целом — принимается?

Глеб усмехнулся:

— Принимается. Только давай делать это скорей. Сука такая, решил меня подорвать. Вытащу на яхту — уши оборву. Забудет, как свободу любить.

— Глеб, спокойней. Если они поймут, что мы что-то знаем, — плану конец.

— Ладно. Считай, я спокоен, как скала.

Спускать яхту на воду они начали, когда эсминец, приняв последнего человека и подняв на борт оба катера, ушел в море.

Погода стояла тихая и солнечная, ветер был слабым. Море покрывали еле заметные барашки.

Хотя из палубной команды на «Хаджибее» остались только три человека, они с помощью Довганя и Седова быстро зафа-лили «Алку» и спустили на воду. В конце работы Седов забрался на яхту и, спустившись с ней вниз, включил дизель, подвел «Алку» к трапу и закрепил швартов на его нижней площадке.

Он видел, как подошедший к Глебу и Алле Петраков спросил:

— Сколько будете ходить?

— Не знаю, — вид у Глеба был деловой и спокойный. — Думаю, часов пять как минимум. Мы же можем ходить без ограничений, ты сам сказал?

— Конечно. Желаю удачи.

— Спасибо, — бросил Глеб. Алла ограничилась тем, что помахала Петракову рукой.