Миллиард долларов наличными

— Где Петраков? — Лапик трясанул Кулигина за плечо. — Где?

— Нет Петракова. Он у них.

— Почему ты его не взял?

— А как? — Кулигин освободил плечо. — Мы ж не знали, что у них целый арсенал. Пошли с одним пулеметом. А у них все. Гранатомет, ракеты. Все. Бьют, не жалея боеприпасов.

— Хорошо, — ты можешь спокойно объяснить, что случилось?

Кулигин посмотрел на море. Сказал хрипло:

— Могу. Но не здесь. Пойдем в каюту.

— Пойдем.

Пройдя несколько шагов, майор повторил:

— А Довгань сволочь. Сука, чуть нас на дно не пустил. Дай только доберусь до него. Перебью хребет в момент.

Первое, что сделал Кулигин в каюте, — налив стакан водки, выпил его одним махом. Достал сигареты, закурил. Сделав несколько затяжек, посмотрел на Лапика. Перевел взгляд на сигарету — так, будто она была сейчас самым важным предметом в жизни. Выдавил:

— Не дрейфь, Володя. Петракова я возьму. Сегодня же.

— Возьмешь — как?

— Подожди, подожди… Не нужно этого… Не нужно недоверия… Сейчас объясню. — Взял телефонную трубку, набрал номер: — Миша? Это я. Как у тебя с этими штуками? Уже достал? Молодец. Неси их ко мне в каюту. Да, обе. Жду.

— О каких штуках речь? — спросил Лапик.

— Сейчас увидишь. Выпить не хочешь?

— Спасибо, не то настроение. И тебе не советую.

— Володя… — Кулигин усмехнулся. — Запомни — на меня водка не действует. Только башка лучше работает. Вот я выпил стакан — и успокоился. — Услышав стук в дверь, крикнул: — Открыто!

Спецназовец, вошедший в каюту, держал в руках два небольших прибора. Из-за соединенных с корпусами раструбов приборы напоминали небольшие громкоговорители. От громкоговорителей их отличал набор тумблеров и кнопок, а также матовый дисплей на панели управления.

Взяв оба прибора, Кулигин сказал:

— Можешь идти. — Подождав, пока десантник уйдет, посмотрел на Лапика: — Знаешь, что это?

— Радиодетекторы?

— В точку, радиодетекторы. Только даю поправку: радиодетекторы последней модификации, «РДМ-4с». Обнаруживают наличие радиоприбора за два кабельтова, даже если это простой уокмен. А если приборов много, эта умница чует их за милю. А знаешь, сколько у них на яхте радиоприборов?

— Знаю. Радиоприборы — болезнь Довганя.

— Это точно. Радиоаппаратурой у них забита вся яхта.

— Прости, Володя, но сейчас до них не два кабельтова. Как ты узнаешь, где сейчас яхта?

— А это и не нужно. Достаточно знать, что яхта далеко не ушла.

Оба замолчали. А ведь в словах «яхта далеко не ушла» есть смысл, подумал Лапик. Не глядя на него, Кулигин сказал:

— В океане штормит. Вряд ли они сейчас пустятся в плавание. Они будут прятаться на берегу, в какой-нибудь деревушке. Встанут у причала. Больше им здесь деться некуда. Я в Иране бывал и знаю, на каких лоханках здесь ходят рыбаки. Раций на этих лоханках никто не держит, им рации ни к чему, а если на nape-другой лайб и есть рация, то самая примитивная. Подготовлю сейчас ребят, и к ночи выйдем в море на двух катерах. Без огней. Один катер пойдет вдоль берега на вест, второй — на ост. Будем по очереди обходить все до единой деревушки и шарить радиодетектором. Рано или поздно яхту мы засечем. Никуда она не денется. А как только засечем — возьмем их.

— Возьмете, как сейчас?

— Извини. Сейчас мы поперлись по-глупому, на ура. Думали, хватит одного пулемета. Теперь все сделаем по-другому.

Как только один из катеров обнаружит яхту, вся команда наденет акваланги. Подплывем к ним втихую, втихую уберем Довганя и Седова. И возьмем Петракова. Что скажешь?

— Сейчас. — Лапик помолчал. — Вообще придумано ничего.

— Очень даже ничего, — налив полстакана, Кулигин выпил водку одним глотком. — Очень даже.

— Пожалуй, единственный вариант…

— Единственный.

— Плохо только, что на крейсере почти никого не останется.

— А кто тебе нужен?

— Нужны люди. Без вас ведь останутся только я, радист, два моториста и три матроса.

— Ну и что? Володя, извини. Спецназа со мной на крейсере сейчас двенадцать человек. По шесть на каждый катер. Меньше нельзя никак. Ты ведь сам знаешь, взять Петракова сейчас — важней всего.

— Знаю. Ладно. Собирайтесь.

Сейчас, когда Алла к вечеру подвела яхту к Сеадету, поселок выглядел совсем по-другому. Причал был занят рыбачьими шхунами и людьми, несколько шаланд с еще не вынутым уловом были просто вытащены на берег, сам берег был заполнен грузовиками, фургонами и просто тачками, загружавшими и быстро увозившими рыбу.

С трудом отыскав свободное место, Алла подвела яхту к причалу кормой. Закрепив швартов, Седов вместе с Аллой и Петраковым остался на яхте. Глеб отправился искать Гафура.

Примерно через полчаса Довгань вернулся с Гафуром и почтенным седовласым старцем, одетым в белоснежный тюрбан и полосатый халат. За все время общения старец не сказал ни слова, лишь постоянно сучил рукой длинную белую бороду.

Гафур, помахав рукой Алле и Седову, продолжил оживленный разговор со старцем, который на все его объяснения и жесты молча кивал. Наконец, услышав последний отчаянный призыв Гафура, повернулся к Глебу:

— Карашо, карашо.