Миллиардеры. История крупнейших финансовых династий

«Форчун» самокритично признался, что у него нет оснований для такого рода обобщений и что по меньшей мере в 150 концернах из 500 «собственность остается в руках одного лица или членов одного семейства». Ландберг пошел еще дальше и исследовал, как обстоит дело с собственностью в остальных 350 концернах. Его вывод таков: каждый концерн принадлежит небольшой группе владельцев (а не директоров, у которых нет права собственности, и отнюдь не массе мелких держателей акций). Эти концерны являются собственностью либо нескольких семейств, либо нескольких членов финансовой группы. «Но нет ни одного случая, – утверждает Ландберг, – когда бы право собственности было отделено от контроля над фирмой». Разумеется, это не означает, что владелец концерна сам им и управляет.

* * *

В связи с теориями о принципиальной метаморфозе капитализма в его американском издании хотелось бы напомнить о работе еще одного автора, которого никоим образом нельзя обвинить в предвзятом или критическом отношении к Соединенным Штатам. Мы имеем в виду Артура Барбера, который в 1962-1967 годах занимал в Вашингтоне пост заместителя министра обороны по вопросам международной безопасности. В 1968 году, после ухода с государственной службы, он опубликовал книгу «Ренессанс XX века» (“The 20th Century Renaissance”), в которой высказывает свой взгляд на возрастающую международную роль американских концернов.

В отличие от таких авторов, как Берли, для которых современный капитализм чуть ли не идиллия, а капиталисты едва ли не «отмирают» (по его утверждению), Барбер открыто и прямо пишет о хищнических устремлениях крупного капитала. Более того, Барбер восхищен все возрастающей ролью международных концернов, центры которых, как правило, находятся в Соединенных Штатах. Он усматривает в этом явлении «Ренессанс XX века» (отсюда и название книги).

«Сейчас гибкость и экономическая мощь крупных международных концернов бросает вызов власти многих народов, – пишет Барбер. – Концерн «Дженерал моторс» в прошлом году (1967) получил валовой доход в сумме свыше 20 миллиардов долларов. Это больше, чем национальный доход всех 124 государств, входящих в Организацию Объединеных Наций, за исключением четырнадцати стран[37].

Решения, влекущие за собой развитие экономики, во все большей степени становятся не столько международными решениями, сколько решениями, которые принимают концерны. Решения о размещении или ликвидации какого-либо конкретного предприятия, о транспортных путях, о строительстве исследовательской лаборатории чаще принимаются советом директоров того или иного концерна, нежели правительственными кругами. Правительство все чаще выступает в роли просителя, а не администратора. Такое положение быстро ограничивает суверенность многих государств».

В подтверждение своих убедительных выводов Барбер приводит слова французского министра Дебре, который заявил:

«Страна, чья ключевая промышленность была бы только филиалом центра, находящегося под руководством крупного иностранного государства (то есть Соединенных Штатов. – Г.Я.), уже не была бы независимой страной».

Не без чувства удовлетворения Барбер цитирует слова бывшего английского премьер-министра Вильсона, который предостерегал Западную Европу не становиться «промышленной потаскухой по отношению к рафинированному американскому бизнесу».

По мнению Барбера, ныне существует 750 тысяч крупных концернов США, которые действуют в международном масштабе. Почти 200 из них находятся в Западной Европе, а остальные – в других частях земного шара (прежде всего в Японии). Все зарубежные инвестиции американского капитала оцениваются почти в 60 миллиардов долларов. В течение одного только года (1967) зарубежные филиалы американских концернов произвели товаров и оказали услуг на общую сумму 100 миллиардов долларов.

Добавим также, что обороты крупнейших концернов США превышают национальный доход многих государств. Так, например, обороты «Дженерал моторс» больше суммарного дохода таких богатых государств, как Бельгия или Швейцария, а обороты «Форд мотор компани» превышают Национальный доход Дании или Австрии.

Как было сказано, Артур Барбер восхищен таким положением вещей. Вот его заключение:

«Деятельность международных промышленных концернов опережает политические концепции национальных государств. Как Ренессанс в XV веке положил конец феодализму, власти аристократии и господству церкви, так и Ренессанс XX века кладет конец прежнему буржуазному обществу и господствующему положению национальных государств. Сердцем новой структуры власти является международная организация вместе с технократией, которая руководит ею».

Последняя фраза определенно требует двух дополнений. Понятие «международная организация» использовано здесь вместо понятия «международный картель». А модный нынче на Западе термин «технократия» должен заслонить тот факт, что подлинный контроль над крупнейшими концернами по-прежнему осуществляют наши старые знакомые – миллионеры и миллиардеры.

* * *