Миллиардеры поневоле. Альтернативная история создания Facebook

Только через несколько минут он высмотрел наконец Марка, сидевшего в гордом одиночестве на третьем с конца ряду. Ноги в сандалиях тот закинул на пустующий перед ним стул, на коленях лежал раскрытый ноутбук. Марк явно и не думал записывать в него лекцию. Скорее всего, он спал — глаза закрыты, головы почти не видно под огромным капюшоном балахона, который он носил не снимая, руки засунуты глубоко в карманы джинсов.

Эдуардо улыбнулся. За прошедшие недели они с Марком очень подружились. Они жили в разных местах и занимались разными предметами и все равно, чувствовал Эдуардо, были близки друг другу по духу. Порой ему казалось, что стать друзьями им было предопределено задолго до знакомства. За короткое время Эдуардо очень проникся к Марку и относился к нему как к родному брату, а не как к товарищу по еврейскому студенческому братству. Он не сомневался, что Марк точно так же относится к нему.

По-прежнему улыбаясь, Эдуардо осторожно пробрался к ряду, где сидел Марк. Переступил через вытянутые ноги спящего третьекурсника, смутно знакомого ему по экономическому семинару, протиснулся мимо двух второкурсниц, увлеченно слушавших MP3-плеер, спрятанный в пристроенной между ними сумке, и наконец опустился на стул рядом с Марком, бережно поставив ящик у ног.

Марк разлепил веки, посмотрел на Эдуардо, а затем неторопливо перевел взгляд на ящик:

— Черт!

— Ага.

— Но это ж не…

— Он самый.

Марк тихонько присвистнул, наклонился вперед и приподнял полотенце, укрывавшее решетчатый ящик из-под молочных бутылок. Петух, который сидел внутри, забился и пронзительно закудахтал. Наружу полетели перья — они взмывали вверх, а потом планировали на Марка, Эдуардо и народ, сидевший в радиусе десяти шагов. Несколько мгновений спустя все студенты, которые оказались поблизости, с веселым испугом обернулись к приятелям.

Эдуардо густо покраснел, выхватил у Марка полотенце и торопливо накрыл ящик. Петух постепенно успокоился и затих. Эдуардо посмотрел на преподавателя — тот как ни в чем не бывало распинался про бриттов, викингов и еще каких-то их современников. Могучая звукоусиливающая аппаратура — хвала Господу — скрыла от него учиненный Эдуардо переполох.

— Гениально, — усмехнулся Марк. — Хорошего приятеля себе завел. Поразговорчивей тебя будет.

— Да уж, гениально, — прошипел Эдуардо. — Этот петух у меня уже вот где сидит. От него хренова туча неприятностей.

Марк продолжал улыбаться — глядя со стороны, ситуация действительно была весьма комичной. Петуха вручили Эдуардо в «Фениксе» в порядке инициации: ему было велено не расставаться с птицей ни на мгновение, повсюду носить ее с собой — днем и ночью, на все занятия, в столовую и в гости. Даже спать ему приходилось с этим петухом. И так — пять дней, к исходу которых петух должен был остаться в живых.

Первые дни прошли гладко. Петуху в ящике нравилось, и никто из преподавателей его не засек. На немноголюдные семинары Эдуардо не ходил, сказавшись простуженным. В столовых и общежитии проблем не возникало — большинство студентов в курсе того, какие бывают инициации в «финальных клубах». Те несколько человек из администрации университета, с которыми ему пришлось столкнуться по делам, притворялись, что ничего такого не замечают. Все в Гарварде знают, что в «финальный клуб» просто так не попадешь.

Правда, последние два дня инициации дались Эдуардо непросто.

Собственно, начало неприятностям было положено вечером второго дня, когда Эдуардо с петухом под мышкой вернулся к себе в Элиот-Хаус после целого дня прогулянных занятий. Прямо напротив него жили два парня, члены клуба «Порселлиан». Эдуардо знал их, но вращались они в непересекающихся кругах, так что знакомство их было исключительно шапочным. Он не обратил внимания на то, что соседи видели, как он принес домой петуха. Ему и в голову не пришло скрывать от них, что на ужин у птицы будет жареная курятина, которую он сам не доел в столовой.

И только через двадцать четыре часа, когда вышел номер «Гарвард кримсон» с сенсационным материалом, Эдуардо понял, что он натворил. Накануне вечером, увидев, что он кормит петуха курятиной, доблестные члены «Порселлиан» анонимным мейлом поставили в известность об этом организацию под названием «Объединение защитников домашней птицы».[14] В письме, подписанном именем «Дженнифер» и отправленном с адреса friendofthePorc@hotmail.com, клуб «Феникс» обвинялся в том, что заставляет своих будущих членов в качестве инициации мучить и убивать кур. Защитники домашней птицы немедленно связались с университетской администрацией и дошли до самого президента Гарвардского университета Ларри Саммерса. Началось расследование. «Фениксу» предстояло защищаться от обвинений в жестоком обращении с животными, заключавшемся, помимо прочего, в принуждении беззащитной домашней птицы к каннибализму.