Миллиардеры предпочитают блондинок

Легко ей дался сегодняшний взлом или нет, но нервы немного успокоились. Раздражение, накопившееся за два последних дня, проведенных в вежливых разговорах с людьми, беззастенчиво пялившимися на ее грудь, сразу улеглось.

Напевая себе под нос, она сняла перчатки и направилась в верхний офис, чтобы добыть диетколу из холодильника, но на полпути застыла как вкопанная.

В комнате сидела куча народу: женщины и мужчины в строгих деловых костюмах. Все внимательно слушали человека, стоявшего в центре. Заслышав шаги, они дружно, как в мультике, повернулись к двери.

Черт, черт, черт!

– Привет, – выдавила она. – Извините. Ошиблась дверью.

И, пятясь, поспешно выскочила за порог и прикрыла дверь. И почти успела спуститься вниз, как дверь снова открылась.

– Саманта, немедленно остановись.

– Прости.

Саманта повернулась лицом к хозяину дома.

– Ты сказал, что сидишь в своем проклятом офисе.

Ричард Аддисон. Британский миллиардер, бизнесмен, коллекционер, филантроп, тело, как у профессионального игрока в американский футбол, глаза синее сапфиров. И даже пять месяцев спустя он, похоже, питал неистребимую страсть к одной бывшей воровке. Дьявол бы все это побрал!

– А ты сказала, что отправилась по магазинам.

Он спустился по лестнице и бесцеремонно положил руку на живот Сэм, вернее, на спрятанную там одежду.

– Что-то ты потолстела с нашей последней встречи.

Господи, он еще считает ее привлекательной даже с таким горбом спереди!

– Я пообедала бургером.

– И заодно, как Годзилла, сожрала несколько небоскребов.

– Ха-ха-ха. Это мое платье и туфли. – Она подняла блузон и вытащила сверток с одеждой. – Видишь, я не солгала. Ходила по магазинам.

– И действительно купила красное платье.

– Ты сам предложил. Но вот что ты делаешь здесь, если должен сидеть в офисе?

– Я и был в офисе, – парировал он, вешая пакет с покупками на перила. – К тому же мы только вчера прилетели.

Саманта недовольно поджала губы.

– Вот видишь? Ты сказал: «Мы потихоньку, как церковные мыши, выскользнем из аэропорта и проведем в Нью-Йорке пару спокойных дней», – прошипела она, изображая британский акцент и краем глаза подмечая, как смешливо дернулись его чувственные губы.

– Да-да, прости, пожалуйста. Оказалось, что половина Нью-Йорка решила сегодня навестить меня и поздравить с возвращением. Секретарь окончательно выбилась из сил, и я вполне ее понимаю. Нелегко отсеивать звонки, когда все – от Трампа до Джулиани и от Блумберга до Джорджа Стайнбреннера – торопятся связаться со мной.

– Сам виноват. Нечего быть таким красивым, богатым и знаменитым, – ухмыльнулась Саманта. – Только не пытайся отменить ужин и сегодняшний аукцион.

– Каким образом ты узнала, куда мы едем?

Саманта еще шире улыбнулась:

– Бен спросил, в какое время подать лимузин. Я вытянула из него всю правду.

– Гнусная шпионка.

– Да, я такая.

– Значит, наденешь это платье?

– А иначе с чего бы мне его покупать?

Рик подступил ближе, обнял ее за талию и притянул к себе.

– Что же, все мне на пользу. Пока все будут глазеть на тебя, никто не вздумает торговаться за картины.

– Ничего подобного. На вечерние аукционы «Сотбис» все одеваются, как на бал.

– Но до тебя им далеко.

Он поцеловал ее, нежно и медленно. Колени Саманты разом подогнулись.

– Скажи, что ты знаешь о вечерних аукционах «Сотбиз».

– Я там не бывала вот уже три года. Если намекаешь именно на это.

Если уж быть точной, то два, беря в расчет их лондонское отделение.

– Угу. Я закончу дела в офисе к шести.

Он подался вперед и снова поцеловал Сэм, перегибая ее через руку, чтобы дать ощутить серьезность своих намерений.

Его рука прокралась под блузон, скользнула по обнаженной груди.

Пальцы ног Сэм свело судорогой.

– Договорились, – быстро сказала она, вынуждая себя вернуться к реальности. – Я что-нибудь перехвачу, пошлю факс Стоуни и приму душ.

Она отвела его руку, выскользнула из его объятий, забрала сверток с платьем и пошла вниз.

Глубочайшее удовлетворение, смешанное с пьянящим возбуждением, клубилось внизу живота. Вот уже в третий раз она вламывается в один из его домов, и сейчас он ее не поймал. И ничего не заподозрил!

– Саманта! Ах, дьявол…

Она обернулась и увидела, что он рассматривает окно, в котором зияет дыра. Нет, пока все в порядке. Пусть зрение у него хорошее. Но не орлиное же!

– Да, Рик? – откликнулась она, подражая его тону.

Первое правило вора – никогда ни в чем не признаваться.

Именно это вечно вдалбливал ей Мартин Джеллико, родной папаша, пока три года назад не закончил жизнь в тюремной камере.

– В прихожей валяются дюжина пальто и два портфеля, – сообщил Рик. – Как это ты прошла мимо, не сообразив, что у меня здесь целая компания?

– Я думала о другом. Ладно, веселись со своими сообщниками.

– И почему ты вошла через переднюю дверь, спрятав под блузоном платье и туфли?

– Руки были заняты.

– Случайно, не стеклом из того окна? – Рик снова спустился вниз. – Ты вломилась в дом.

– Может быть, – процедила она, отступая к выходу. – А может, я забыла ключ?

Рик двумя шагами очутился рядом.

– Могла бы просто постучать. Уайлдер и Вилсо в доме. – Глаза его заметно похолодели. – Да и горничные тоже.