Миллион для гения

Крошечные точки на своих сверкающих катерах и гоночных лодках, причалив к острову, заняли свои места на огромной палубе. Там находилась рубка этого корабля. Там был капитанский мостик. Они верно держали курс, и гигантский корабль продолжал свое плавание. И только плеск весел о воду. Корабль, описав широкий круг, замкнул его в бесконечном океане, заходя на следующий виток. И снова и снова – все по этому замкнутому кругу. А рядом стояли высокие берега с бесконечными равнинами и полями, высокими горами. Но их никто не замечал. Яркое солнце мешало открыть глаза и заметить все это. А места на корабле уже оставалось слишком мало. Люди, ударяясь друг о друга своими спинами и шеями, толкаясь, настойчиво продолжали свой кропотливый труд. Они строили эту пирамиду, где наверху находился капитанский мостик. На нем стояли те самые мускулистые и сильные в красивых спортивных нарядах – шортах и майках. Глаза закрывали темные очки, но они видели сквозь эти стекла все. Они не могли не видеть, ведь они были рулевыми и следили за курсом. А корабль все кренился и очень скоро готов был потерять равновесие. Но почему они не сойдут на берег? Вокруг столько свободного места! Почему они продолжают это бессмысленное движение? Горы и равнины, с удивлением взирая на них, словно приглашали причалить. Но, корабль продолжал совершать свой привычный круг в бесконечности океана, и солнце слепило глаза…

Электронные письма летели одно за другим. Они врывались без разрешения, появлялись в уголке экрана и просили, нет, даже требовали и настаивали на том, чтобы их прочитали. Они переполняли память компьютера, вирусом проникая на экран, уже маленькими настойчивыми муравьями сползали с него, проторив себе дорожку. Скоро они мягким ковром заполонят всю комнату, весь этот маленький мир. И мир этот тоже станет коричневым. Он будет шевелиться, уменьшаясь в размерах…

- Вас приглашают на презентацию…

- Вас ждут на съезде почетных гостей…

- Вам присуждается премия…

Он уверенно нажал на клавишу и смахнул весь этот назойливый мусор с экрана. Потом сидел и долго смотрел в окно…

Неожиданно кто-то отвлек его. Он обернулся. Это был сын. Его сын! Теперь он сидел и с каким-то удовольствием смотрел на него. Как будто очень-очень давно его не видел.

- Ну, как же, видел, конечно, видел! – подумал он, – вот только…

В руках у сына было нечто, что привлекло его внимание. Где он видел это раньше? Разглядев этот странный предмет, с недоумением посмотрел на сына. А тот весело произнес:

- Пап, ты уезжал. Я… Ну… короче, без спроса взял твою книгу.

- Да-да, книгу, – пробормотал он в ответ.

- А у тебя больше почитать ничего нет? – спросил сын. – Что ты сейчас пишешь?

- Я больше не пишу ничего, – ответил он.

- Ничего? – удивился сын.

- Мне это больше НЕ ИНТЕРЕСНО! – жестко добавил он, потом смягчился: – Как твои дела, как учеба?

- Нормально…, нормально учеба, – торопился сын, – а можно я возьму несколько твоих книг, меня ребята попросили…

Леонидов удивился и равнодушно ответил: – Бери, вон стоит целая полка.

Сын задумался, потом как-то просто ответил: – Нет, не этих… мне нужны те, которые в гараже… Я дал почитать их ребятам. Всем понравилось! Прикольно! То есть, я хотел сказать – классно! – потом снова поправился: – Здорово! Просто здорово! Вся группа читает! Весь курс! Ну, вроде как, неудобно просить их читать по очереди. Так можно я возьму еще? У тебя их много… в гараже.

Глаза сына светились радостным огнем. Как давно он не смотрел в эти глаза, как давно их не видел. Все было как-то…

- Так я возьму? – повторил он свой вопрос.

Настроение сына передалось ему. Он смотрел на книгу в руках сына, смотрел на эту пеструю обложку. Потом подошел к нему, снял с нее обертку-фантик и произнес: – Так-то лучше!

Книга с благодарностью на него посмотрела.

- Бери, бери, – добавил он, – бери, сколько хочешь.

- Спасибо, пап.

Сын уже побежал, потом на мгновение остановился, обернулся и задал еще один вопрос:

- А ты действительно больше не пишешь?

Леонидов смотрел на него и молчал, он не знал, что ответить, смотрел и ничего не говорил.

- Ну, я полетел, спасибо папуль! – воскликнул сын, помчавшись по своим делам.

- Пишу, – пробормотал Леонидов, – кое-что,… так, немного… чуть-чуть… Пишу…

Но сын его уже не слышал. Он летел! Уже в подъезде был слышен его голос, уже на улице звонким эхом отражался от стен домов.

- Пока, папуль!

Он переступал через дома, стоящие на пути и мешающиеся под ногами. Уже несся над городом, его голос был легким ветерком, он мчался, опережая время, бился в пространстве между облаками, небом и землей, улицами и площадями. Он поднимался на недосягаемую высоту и там звонко и уверенно продолжал звучать.

- Пока, папуль, спасибо!

И только ветер в лицо…