Миллион миллионов, или За колёсиком

Алёша сидит на высоком табурете, облокотившись о верстак и, не отрываясь, следит за работой стоящего перед ним небольшого механизма. В чем заключается эта работа и что это собственно за механизм, Мхов не понимает; встав за спиной у сына, он удивленно разглядывает нечто, построенное из старого метронома, конусообразного прибора в деревянном корпусе, принадлежавшего матери Мхова, Алёшиной бабушке.

Метроном, установленный на allegro, громко стучит в тишине мастерской, мерно и быстро качается из стороны в сторону тонкая, потемневшая от времени, металлическая стрела. Это-то само по себе понятно, но зачем у вершины прибора вертикально закреплен циферблат от будильника? Зачем и за счет чего ходит туда-сюда резиновый приводной ремешок, выходящий из основания метронома и пропущенный над втулкой позади циферблата? Что, в конце концов, означают движения циферблата, раскручиваемого приводным ремнём сначала по часовой стрелке, а потом против? Или наоборот? Сначала против, а потом по часовой?

Мхов отчего-то медлит спросить, не решается оторвать сына от напряжённого вглядывания в функционирование странного механизма. Он лучше подождёт. Прибор работает, по всей видимости, уже давно; слишком часто сын моргает, трёт уставшие глаза. Скоро кончится завод, метроном остановится, тогда можно будет обо всём разузнать.

Так и есть. Через какие-то минуты качание стрелы становится натужным, приводной ремень тормозится, частота колебания циферблата уменьшается, наконец, стрела застывает в крайнем правом положении, не в силах совершить обратный ход. Стоп машина.

Сын вздыхает, морщась, трёт затёкшие локти, улыбается отцу.

– Что это, Лёш? – спрашивает Мхов, как ему самому кажется, слишком всерьёз.

Алексей смущённо пожимает плечами, потом говорит:

– Машина времени.

– Времени? – Мхов несколько озадачен, он, скорее, ожидал услышать про что-нибудь вроде вечного двигателя. Машина времени, по его мнению, – это не в меру серьёзно для 12-летнего пацана, пусть даже такого продвинутого, как его сын. Тот молчит, и Мхов продолжает:

– И как она работает?

– В каком смысле? – немного растеряно спрашивает Алексей.

– В смысле времени, – не отстаёт Мхов. – Как на ней… э-э-э… путешествовать?

– Путешествовать? Куда? – сын вроде как удивлён.

– Как куда? Это же машина времени, ты говоришь? Значит, по времени.

Алексей осторожно дотрагивается до прибора пальцем, улыбается – больше, похоже, внутри себя.

– Так как? – Мхов начинает терять терпение.

– Пап, я думаю, что по времени путешествовать нельзя, – вдруг решительно произносит сын и глядит на отца серьёзно, излишне серьёзно, думает Мхов.

– А зачем тогда эта машина? – И усмехается, сын сам загнал себя в тупик.

Алексей пробует объяснять:

– Время, оно как бы само… а машина времени его…

– Что само? Куда его? – наседает Мхов.

– Пап, ну я не знаю как это сказать!

Мхов немного утомился:

– Ну ладно, ты скажи, что вообще должно происходить?

Сын разводит руками:

– Пока не знаю. Может, уже происходит.

– Ну-ну. Можно посмотреть? – Мхов берёт механизм в руки. – Так, это понятно, так… А сам-то ремень у тебя от чего запускается?

– Стрелка метронома толкает штуку одну там внизу, – объясняет Алексей, – а от неё уже ремень…

– Что за штука?

– А ты сними нижнюю крышку.

Мхов берет с верстака отвёртку, переворачивает метроном и принимается за винты в его основании. Всё-таки сын у него, что надо сын, умный парень, рукастый. Да и он сам молодец, что проявляет интерес к его интересу, потому как…

Оба-на!