Миллион миров (СИ)

На лице констебля отразилось явное облегчение. Всё-таки он жил и работал на планете, где законы писались элитами для элит. Применив под влиянием момента жесткое задержание к подозреваемому миллионеру, вина которого ещё не была доказана, Дурран рисковал своей карьерой. Но теперь мотивы убийцы стали предельно ясны, на руках у следствия появилась запись с обвинением из уст жертвы — и бледность схлынула с блиноподобного лица констебля, уступая место привычному здоровому румянцу, а вернее, рдению.

— Господа и дамы! — воодушевлённо провозгласил Дурран. — Это дело было трагичным и головокружительным…

— Сокрушительным, — выдохнул гепардис.

— Удивительным, — покачала головой Ана.

— Ужасным, — закашлялась ния.

— И очень-очень выгодным, — не стесняясь, признался инфо-вор.

Звездочёт промолчал.

— Но благодаря самоотверженным совместным усилиям, оно раскрыто, и даже не прославленным сыщиком, а… — Ибо Дурран запнулся и не договорил.

Ведь последние три минуты он пребывал в таком водовороте эмоций и был настолько перевозбуждён, что совершенно не заметил: за всё это время детектив не проронил ни слова.

Остальные тоже смолкли и уставились на Одиссея Фокса. А тот со странной смесью чувств смотрел на охваченных единством, таких разных и малознакомых существ. В уголках глаз детектива пряталась улыбка и нежность к этим искателям, которые воодушевлённо пытались помочь справедливости восторжествовать, а трагедии отступить. В уголках губ Одиссея, наоборот, густела печаль по Ирелии и всему, что она пережила. А посередине лба Фокса пролегла напряжённая складка неприязни и отвращения к настоящему убийце.

— Что? — одними губами прошептала Ана. — Мы не правы?

— Вы следовали нарративному мифотворчеству, — понимающе кивнул детектив. — Только не своему, а чужому. И оно привело вас туда, куда хотел автор. Автор управился мастерски, подыграл вам, где нужно, и уверенными штрихами свел концы воедино. Дал ответы на вопросы, которые все так хотели получить. И это неудивительно, ведь автор получила множество наград за сценарии и создавала шедевры вместе с самой Ирелией Кан. Вот только…

— Что? — спросила Хелла, её глазки-бусинки блестели скользкой чернотой. — Что я, по-твоему, сделала не так?

— Интос, у которого внезапно проснулось сознание и который убил хозяйку из ревности к её новому ИИ? Это уровень допущения мыльных сериалов, — безжалостно оценил Одиссей. — Призрак мальчика преследует бездетную женщину в полутенях её творчества, рождённого в муках — а в твоём исполнении это выродилось в банальный пазл с подсказкой из бульварного романа. Муж, идеальность и преданность которого погубила его брак, которому жена изменяла с его же копией — в твоём нарративе оказался убийцей ради наследства; есть ли в мире хоть что-то тупее и банальнее этого? Нет, ничего.

Фокс посмотрел на белую нию в корсете из тусклых табачных трубок, как на пустое место.

— Но от твоей бездарности становится ещё больнее, когда знаешь настоящую историю Ирелии Кан. И понимаешь, насколько жизнь поразительнее той плоской глупости, за которую ты пыталась её выдать.

В алмазном зале, утонувшем во всепоглощающей синеве, стало пронзительно-тихо. Хелла кривилась, будто её маленький ротик был забит стеклом. Она пыталась что-то сказать, подбирала слова, но Одиссей не дал ей времени.

— Констебль, снимите с Эндора хотя бы зрительную метку. Он должен увидеть и услышать то, что я скажу, — сказал детектив.

Он приблизился к экрану и заглянул ние в глаза.

— И ты слушай. Я расскажу вашу историю, как смог её домыслить. И ради твоей матери и дочки ты поправишь и дополнишь то, что я понял неправильно.

Хелла мучительно закашлялась, харкая дымом. Клочья чёрной злобы вылетали из её маленького тельца, а вместе с ними последние силы. Ведь ей, уже близкой к смерти от старости, было совсем не просто выдержать смерть Ирелии, разочарование и одиночество, наступившее после неё, и все эти разговоры, выяснения, притворства.

— Когда мы узнали, что реальная жизнь Ирелии стала основой «Королевы солнца», я поспешил навести справки о её детстве, — сказал Одиссей. — Узнать о её матери и обстоятельствах драмы, что разыгралась между тремя мужчинами и одной женщиной, которая думала, что может безнаказанно манипулировать миром вокруг себя и не получить ответ. Гамма изучил все доступные данные из системы, где родилась мать Ирелии, куртизанка и мошенница по имени Оливия. Но данные оказались слишком скудны. А ведь даже в небогатых мирах с пёстрым населением и средним развитием информация хранится долго и надёжно. Однако, тёмная история Оливии, её вояжа на элитарную планету Лосс и бегства обратно домой, её наказания и жалких последних лет жизни — оказались практически стёрты. Кто-то заплатил немалые деньги, использовал неслабые связи и влияние, чтобы убрать всё лишнее. Эндор, я верно понимаю, что ты не в курсе и никогда этого не делал?

Миллионер, скованный полицейским полем, не мог ответить и только отрицательно покачал головой.