Миллион под брачным ложем

Висюлькина подруги решили заманить на утку с яблоками. Была у Леси такая фирменная фишка. Целую утку, а еще лучше гуся, шпигуют жаренными в гусином жиру яблоками, репчатым луком и тертыми солеными огурчиками для остроты. Ну и еще немножко моркови и корня сельдерея, исключительно для дополнительного аромата. Вся эта начинка запихивается птичке в животик, тушку зашивают и ставят в духовку. Там гусь или уточка покрывается румяной золотистой корочкой, одновременно пропитываясь изнутри чудесным ароматом печеных яблок и прочей начинки.

Гусь подругам показался слишком жирным для такого случая. Молодого, юного еще гусака им раздобыть в магазине не удалось. А покупать монстра на пять кило было многовато.

– Столько мы втроем не съедим.

– Позови еще и Усаму.

– Он мусульманин.

– И что?

– Разве мусульмане едят гусей?

– Они не едят свинину. Это я знаю точно.

– И еще рыбу. И что-то еще. Вдруг мы его позовем, а он от гуся откажется? Обидно будет. И нам, и ему.

На всякий случай Усаму было решено не звать. Итак, Висюлькин и они вдвоем – это трое. Причем Леся много съесть не сможет, она же хронически сидит на диете. Значит, пятикилограммового гуся придется съесть Кире и Висюлькину вдвоем. Кириных котов – Фантика и Фатиму – в расчет тоже не принимали. Еще не хватало пичкать животных жирной пищей. Значит, гусь достанется Кире и Висюлькину.

– Конечно, я люблю вкусно покушать, – покачала головой Кира. – Но, право, пять кило – это уж слишком!

Итак, вместо густя взяли жирную уточку.

– Не слишком ли велика? – усомнилась Кира, когда увесистая тушка улеглась на весы.

– Два килограмма – это в самый раз. Минус кости, минус жир, останется всего ничего. Осилим!

Висюлькин обещал прибыть часам к четырем. Прибыл он в шесть. Но какая ерунда. Все равно утка оказалась уже дамой в возрасте. Так что ее пришлось сначала отварить, а потом уже начинять всякой вкуснятиной и запекать. В общем, с капризной птицей подруги изрядно намучались. Но зато результат превзошел всяческие ожидания. Подруги опасались, что мясо останется жестковатым. Но оно разварилось, а яблочный сок пропитал его и предотвратил сухость.

Голодный с самого утра следователь при виде румяной утки в окружении не менее румяных печеных картофелин, плавающих в утином жиру, буквально потерял дар речи.

– Ну, девчонки, – только и сумел он из себя выдохнуть. – Ну, вы даете! Когда вы сказали про утку, я думал, вы пошутили!

И тут же, схватив вилку и нож, подсел к столу. Взгляды, которыми он одаривал уточку, были такими страстными и красноречивыми, что Кира только затаенно вздохнула. Вот бы и на нее кто-нибудь так посмотрел. Такими же голодными страждущими глазами. Но нет! Ничего похожего ей в устремленных на нее взглядах видеть до сих пор не приходилось. Может быть, начать готовить?

Между тем Висюлькин подцепил на вилку первый кусок. И положив его к себе на тарелку, принялся разглядывать с таким видом, словно не верил, что такое чудо вообще возможно на этой грешной земле. Кире стало завидно окончательно. Что же это такое? Чтобы тебя захотели, нужно быть жареной уткой, покрыться аппетитной корочкой и политься кисло-сладким соусом?

Но тут Висюлькин со счастливым стоном вцепился зубами в утку. И заработал челюстями с такой скоростью, что Кира испугалась, как бы ей не остаться голодной. Она быстро положила себе на тарелку кусок грудки. И с не убывающим энтузиазмом начала жевать мясо.

Некоторое время беседа не клеилась. Трудно интеллигентно беседовать, когда ваш рот забит едой. Так что долгое время все только ели, ели и ели. Но все когда-нибудь кончается. Вот и утка растаяла без следа. Вроде бы только что ее было много, а вот и нет ничего. Последний кусок после долгих уговоров положили на тарелку к Висюлькину. Но и он ковырял его уже нехотя, орудуя ножом и вилкой с полным соблюдением правил приличий. Первые-то кусочки он сожрал словно первобытный человек, лишь утирая выступающий жир и сок бумажной (полотняные с вышивкой и вензелями Лесе подавать под утку было жалко) салфеткой.

– Очень вкусно, – признал Висюлькин. – Ну, просто очень! Я по ресторанам не большой ходок. Времени нет. Да и денег жалко. Но когда хожу, то ни разу не пробовал ничего подобного. Леся – ты волшебница!

И Висюлькин устремил на Лесю взгляд, полный затаенной страсти. Все-таки уточка сделала свое дело! Часть страстного чувства Висюлькина, которым он воспылал к уточке, перешла и на Лесю.

Но сейчас Лесе было не до охмурения следователя. Сейчас она испытывала к нему совершенно четкий и, увы, корыстный интерес. Ей было нужно, чтобы Висюлькин поделился с ними всеми сведениями, которыми он располагал относительно брата Ланы. Разумеется, прямо ему Леся так не сказала. Она начала издалека. Но Висюлькин дураком не был. И сразу же врубился в тему.

– Так это был подкуп?! – весело воскликнул он, указывая на блюдо, где еще час назад лежала румяная уточка.

– Разумеется. И очень вкусный. Разве не так?

– Так.

– Тогда рассказывай.

– А зачем вам?

– Нужно, раз спрашиваем.