Миллион поцелуев в твоей жизни

Сков заходит в кабинет ровно перед звонком и сразу начинает отмечать присутствующих. Я сижу, погрузившись в мысли и закипая оттого, что Крю всего парой отборных слов испортил мне предстоящий субботний ужин.

Это он умеет. Портить мне жизнь.

Звучит драматично, зато правдиво.

Когда Сков велит нам продолжить работу над проектом, Крю удивляет меня, пододвинув свою парту и стул ближе к моей. Зачем он пододвинулся?

Я этого не хочу. Пусть лучше держится на расстоянии. От его близости мне не по себе – и вовсе не в дурном смысле. А это плохо.

Очень плохо.

– Я подумала о том, что ты сказал, – начинаю я.

– И?

– Я не верю.

Крю издает раздраженный вздох.

– И почему я не удивлен.

– Он не похож на такого парня.

– А разве не так все всегда начинается? «О, он был милейшим парнем. Не могу поверить, что он серийный убийца». – Я едва не смеюсь от взгляда, который бросает на меня Крю. – Спустись с небес на землю, Пташка.

– Просто я думаю, что слышала бы о таком от других девушек. Ну, от тех, кого он снял на камеру. – Я морщусь в отвращении при мысли об этом, а еще о том, что бы стала делать сама, если бы подобное случилось со мной.

Вот же унижение. Я бы никогда такое не пережила.

– Ты правда думаешь, что кто-то из девушек станет об этом рассказывать? Они предпочтут забыть, что это вообще случилось. А если бы они и признались тебе в чем-нибудь, ты бы, наверное, прочла им нотацию на тему неверных решений, – предполагает Крю.

Сердце щемит, но только потому, что он, как ни печально, говорит правду.

В свое время я прочла немало нотаций девушкам, которые принимали неверные решения. Неудивительно, почему меня считают склонной к осуждению.

– Наверное, мне пора это прекратить, – признаюсь я еле слышно.

Крю наклоняется ближе и задевает меня плечом, отчего по коже бегут мурашки.

– Что прекратить?

– Постоянно всех осуждать. – Я встречаюсь с ним взглядом. – Ты был прав. Как и все, кто говорил мне об этом.

– Ах, маленькая Пташка кое-чему научилась во время проекта. – Он протягивает руку и заправляет прядь волос мне за ухо. – Я тобой горжусь.

От его прикосновения кожу окутывает теплом, и я пытаюсь прогнать незнакомое ощущение. А еще ему не стоит говорить мне такие слова.

Может статься, что это начнет мне слишком сильно нравиться.

– А ты уже узнал что-нибудь о себе? – с надеждой спрашиваю я, стараясь не обращать внимания на бабочек, которые запорхали в животе от его прикосновения.

– Да, узнал, что ты считаешь меня мудаком.

Я хмурюсь.

– Я этого не говорила.

– И не нужно. Я и так вижу.

Мне уже говорили, что все эмоции написаны у меня на лице…

– А еще ты считаешь, что я веду себя так, будто мне принадлежит вся школа.

– Хм, так и есть.

– Она принадлежит моей семье, – поправляет он.

Я закатываю глаза.

– Как скажешь.

– А ты сегодня дерзкая, Пташка.

– Такой и становлюсь, когда ты лезешь в мои личные дела. – Я постукиваю карандашом по тетради. – Мы вообще будем сегодня заниматься проектом?

– Да. Давай. – Крю откидывается на спинку стула, не сводя с меня глаз. – Хочу взять у тебя интервью.

Меня охватывает беспокойство, отчего я сразу начинаю нервничать.

– Может, лучше я у тебя?

– Нет. – Он мотает головой. – Вчера вечером я придумал несколько вопросов. О том, что хочу о тебе узнать.

Почему его слова звучат как угроза?

– Поверь мне. Я не стану все о себе рассказывать.

– Мне казалось, суть проекта как раз в этом.

– Ты должен анализировать меня. Пытаться понять, а не просто выудить у меня всю информацию, – напоминаю я.

– А ты всегда умеешь все усложнить, – его слова звучат утвердительно.

А еще ранят, и мне от этого тошно.

– Ладно. Задавай свои вопросы.

Крю берет телефон, открывает заметки и, нахмурив брови, просматривает все, что туда внес. Я пользуюсь возможностью его рассмотреть, полюбоваться точеными чертами лица. Резкой линией челюсти и мягкими губами. Пропорциональным носом и острыми скулами. Густыми бровями и светло-голубыми глазами. Его лицо, словно произведение искусства, такое можно увидеть на картине столетней давности. У бездушного аристократа в облегающем трико, которое подчеркивает мускулистые ноги, и бархатном пальто, демонстрирующем немыслимое богатство.

Крю вписался бы в ту пору и вписывается сейчас. Каково это, знать свое место? Быть уверенным в нем?

Я думала, что знаю, но с тех пор, как начался проект, сбита с толку. Чувствую себя не в своей тарелке.

– Итак. – Низкий голос Крю вырывает меня из размышлений, и я снова сосредотачиваюсь на нем. – У тебя есть увлечения?

– Какой пространный вопрос. – Погодите, я что, дразню его?

– Зато верный способ узнать, что тебе нравится. – Логично.

– Я люблю путешествовать.

– Где ты уже побывала?

– Много где. Объездила всю Европу. Была в Японии. Ездила в Россию несколько лет назад.

– И как оно? – Я замечаю, что он делает заметки. Хм-м.

– Ходила с родителями на выставку.

– Точно. Они заядлые коллекционеры.