Миллион приключений

Услышав голоса пленников, мохнатые люди принялись еще громче ухать, ахать и рычать, но в их поведении не было ничего враждебного. Вернее всего, они были очень удивлены, увидев в своем подземелье таких странных гостей.

Местный ребенок вертелся возле Алисы и трогал ее ручонками. Алиса направила на него свет фонаря, ребенок зажмурился и заверещал, а большой мохнатый человек, что тащил Алису, рассердился и ударил кулаком по фонарю.

Удар был такой сильный, что Алиса поняла: еще раз стукнет — фонарь вдребезги. Так что она выключила фонарь, и мохнатый успокоился. А ребенок отбежал к костру и тер глаза, плакал. Мохнатая женщина подошла к нему и стала успокаивать.

— Уух, — сказал мохнатый человек. — Ты?

— Я Алиса, — ответила Алиса, поднявшись на ноги. Она ткнула себя пальцем в грудь и повторила: — Алиса.

Мохнатый охотник подумал немного, его маленькие, спрятанные в глубоких глазницах под низким покатым лбом глазки заморгали — видно, мохнатый соображал. Наконец он сообразил и произнес:

— Алиса! — И ткнул ее в грудь коротким пальцем. Потом еще подумал, ткнул себя пальцем и сказал: — Рын!

И все мохнатые вокруг повторили:

— Рын! Рын! Уух как Рын!

— Начало положено, — сказал Пашка. — Первая встреча доктора Ливингстона с дикарями на реке Замбези.

Он сделал шаг вперед и, ткнув себя в грудь, сказал:

— Павел Гераскин! Москва!

Эти слова привели мохнатых в полное замешательство. Никто из них не мог выговорить таких сложных слов. Мохнатый начал было стараться:

— Аве! Аски… Мо-ва…

Потом махнул рукой и отвернулся от Пашки. Зато при виде Алисы он рассмеялся, показав все свои могучие клыки, и повторил:

— Алиса!

Потом снова показал на себя и повторил:

— Рын.

Остальным Алиса тоже понравилась. Мохнатые люди по очереди подходили к ней, и каждый представлялся, и каждому Алиса называла свое имя. Пашке это не нравилось, но на него никто не обращал внимания.

Потом мохнатые люди повели Алису к костру и посадили на круглый камень. А когда Пашка тоже постарался занять там место, его оттолкнули в темноту, и Рын зарычал, показав клыки. Пашка счел за лучшее подчиниться.

На костре, насаженное на железные пруты, жарилось мясо.

Один из мохнатых людей долго выбирал куски получше, потом протянул прут Рыну, который был здесь главным. Рын понюхал, одобрил мясо и, сняв кусок с прута, дал Алисе.

— Спасибо, — сказала Алиса.

Сзади из темноты донесся шепот Пашки:

— А он рук не моет.

Сам Пашка не отличался чистоплотностью, но сейчас у него было плохое настроение.

Алиса откусила кусочек, мясо было мягкое, но несоленое.

— Как? — спросил Рын. — Ах, добро? Кус-кус?

— Ах, кус-кус, — согласилась Алиса.

— Они здесь подземных крыс едят, — сказал злобно Пашка.

Рын услышал голос Пашки и не одобрил его тона, потому что, не поворачиваясь, метнул назад большую кость. Послышался удар и Пашкин крик:

— Так и убить можно!

Алиса вскочила:

— Пашка, тебе больно?

— Еще бы, крысоеды проклятые. Ты, Алиса, как хочешь, но я возвращаюсь в лодку и беру курс наверх.

На самом деле он, конечно, никуда без Алисы не двинется, но унижений Пашка не выносил.

— Пашка, ах! — сказала Алиса Рыну. — Уух, хороший!

— Нет, — отозвался Рын. — Он груб!

— Груб! Груб! Груб! — закричали остальные мохнатые люди.

Алиса обернулась и протянула Пашке кусок мяса.

— Не надо, — гордо сказал он. — У меня в лодке жареная курица есть.

Но мясо сжевал в мгновение ока.

Подошли две дикие мохнатые женщины, они стали щупать Алисины волосы, гладить шершавыми пальцами ее лицо. Алиса терпела, хоть и было страшновато.

— Алиса, — тут, Алиса, — кус-кус всегда, — сообщил Рын.

— Нет, — сказала Алиса. — Спасибо за гостеприимство, но у нас здесь дело.

Издали послышались голоса. Они приближались.

Мохнатые люди поспешили туда, где тускло светили факелы. Вскоре к костру подошла еще одна группа подземных жителей. Они волокли за собой большую мохнатую тушу. Морда была оскалена, острые зубы оскалены — это же медведь! Огромный черный медведь!

— Вот это добыча! — сказал Пашка.

— А ты говорил — крысы, — сказала Алиса.

— Но крыс они тоже едят, даю слово, — сказал Пашка.

Женщины сбежались к медведю, начали каменными скребками сдирать с него шкуру.

Главный охотник, седой, хромой, обросший шерстью так, что сам был похож на медведя, сел к костру и, посмотрев на гостей, спросил Рына, кто такие.

Рын начал объяснять, больше жестами, чем словами.

— Я попрошусь с ними на охоту, — сказал Пашка. — С моим ножом я для них находка.

— Этого еще не хватало, — сказала Алиса. — Нам пора уходить.

— Нет, — сказал Рын. — Кус-кус свежий медведь.

— Он прав, — сказал Пашка. — Пещерного медведя мы еще не пробовали.

Охотники у костра принялись петь. Пели они заунывно, медленно и однообразно, а вместо припева хором рычали.

— Алиса от-туда? — спросил Рын, показывая наверх.

— Да, — сказала Алиса.

— Я — от-туда, — сказал Рын, — но… — Он искал слова, которых у него в языке было совсем немного.

— Давно? — спросила Алиса.

— Ой, да! — сказал дикарь.