Миллион приключений

— Тогда сообщи, где хранишь свои богатства, — произнес толстый жрец, который ждал такого исхода дела.

— Я скажу! Мое золото лежит под полом в большой комнате моего дома. Надо открыть вторую от двери половицу.

— Там все твое золото?

— Да, я клянусь!

— Оставайся в клетке, — сказал Клоп Небесный, — пока мои люди не принесут золото. Тогда мы тебя отпустим.

— Переходим к следующим преступникам, — объявил толстый жрец. — Вернее, к преступницам. Прибыли к нам неизвестно откуда, вели себя безобразно. Есть подозрение, что они умеют читать и потому служат подглядчицами помников.

— Девчонку помилуем, — сказал из щели Клоп. — Дикую бабу — в яму!

— Почему? — удивился толстяк, который не знал, что Алиса — акробатка. — Зачем миловать девчонку?

— Потому что она будет услаждать наш взор, — ответил Клоп. — Девчонка, покажи нам, как ты умеешь прыгать.

— Я покажу, — сказала Алиса, — если вы не будете кидать в яму Ирию.

— Я удивлен, — вздохнул Клоп и прикрыл дверь.

Все молчали. Ждали.

Минуты через две дверь раскрылась, и нос жреца высунулся наружу.

— Я решил, — сказал он, — остаться без развлечений. Казним обеих.

Толстый вкушец позвонил в колокольчик, и судьи хором воскликнули:

— Решено! Решено! Решено!

Алиса поглядела на Ирию.

— Не сердись, — сказала она.

— Что я могу сказать? — грустно ответила Ирия. — Конечно, ты поступила неразумно. Но я бы на твоем месте сделала то же самое.

И она улыбнулась Алисе.

— Дело последнее! — сказал толстый жрец. — Мудрец Кошмар, известный нам по прежним процессам и уже не единожды приговоренный. Судится за укрывательство опасных преступников, за подозрение в том, что научился читать, и за сопротивление при аресте.

— Возражаю! — закричал мудрец. — Я не сопротивлялся.

— Думаю, что выражу общее мнение, — сказал толстяк, — если скажу — в яму его!

— В яму, — согласился Клоп Небесный. — С конфискацией имущества. А где имущество?

— Уже конфисковано, ваше Незнание!

— Тогда можно казнить.

Воины повезли шкаф с Клопом к выходу. Остальные тоже потянулись к дверям.

— Когда казнить будете? — крикнул вслед вкушецам мудрец.

— Подождем, пока привезут золото пигмея, тогда и казним. Мы не задержимся.

— Ой! — рыдал пигмей. — Лишиться всего — и любви, и богатства, и репутации! И все вы виноваты! Не будь вас, жил бы спокойно!

Он с ненавистью смотрел на Алису и Ирию.

— Никто не просил нас предавать, — сказала Алиса. — Вы платите за собственную подлость.

— Что ты понимаешь, девчонка! Что ты можешь понять в душе бедного пигмея, который только своим умом и талантами смог столь многого добиться в жизни. Ты ничего не нажила, ты ничего не потеряешь. Я же теряю все!

Пигмей упал на пол и замер.

В водокачке было тихо, только под крышей ворковали голуби, мудрец сидел прямо, шевелил губами, словно читал стихи.

«Ну почему не прилетает Пашка? — думала Алиса. — Ведь нас хотят казнить!»

— Яма забвения, — шептал мудрец. — Яма забвения… Снова эта проклятая яма забвения!

Глава 26 Гай-до дождался

Проснувшись, Пашка некоторое время лежал, соображая, где он. Ему казалось, что он поспал совсем немного — полчаса, ну час, не больше. В комнате было полутемно, за дверью разговаривали шепотом — стерегли его сон.

Пашка вскочил, осторожно приоткрыл дверь и заглянул в щелку. Пигмей Хруст, похожий на мальчика, напялившего кожаную куртку и кожаные штаны, о чем-то спорил со своей женой, обыкновенной женщиной, которая хоть и была небольшого роста, но на голову возвышалась над ним.

— Никуда ты не пойдешь, — шептала она. — Тебе уже много лет. Пускай по лесам шастают молодые. Ты нужен здесь.

— Тобой движет не забота о науке, о нашем Убежище в конце концов, — горячился пигмей, — а лишь эгоистические интересы!

— Назови мне эгоистические интересы!

— Мое здоровье!

— Это не мой эгоистический интерес, а твой. Ты думаешь, что здоровье принадлежит только тебе. А оно принадлежит мне и нашим детям. Вот сейчас я их позову, они начнут рыдать, тогда посмотрим.

— Замолчи! Ты разбудишь нашего гостя!

— Его из пушки не разбудишь! — ответила жена пигмея. — Как раз он-то и бережет свое здоровье. Спит уже десять часов, а весь город ходит на цыпочках.

— Как так десять часов! — воскликнул Пашка так громко, что супруги Хрусты разлетелись от его голоса в разные стороны. — Этого не может быть! Вы что, забыли, что Алиса с Ирией в плену? Почему меня никто не разбудил?

— Молодой человек, — ответил Хруст, придя в себя, — сначала я хотел бы познакомить вас с моей супругой.

— Очень приятно… Но…

— А во-вторых, должен заявить с полной ответственностью: ваш отдых не нарушил наших планов. Всю ночь шла подготовка к походу в лес, в которой ваше участие не требовалось.

Профессор Хруст всегда помнил, какого он маленького роста, и потому говорил очень торжественно.

— Вы меня жалеете, да? Но мне не нужна жалость!

— Я клянусь вам, Паша, что нам тотчас сообщат, как только все будет готово. Пока что у нас есть время позавтракать. Дорогая, завтрак готов?

— Готов, — мрачно ответила его жена. Но при Пашке спорить с мужем она не решилась.