Миллион терзаний

Катаев Валентин Миллион терзаний

Валентин Петрович Катаев

Миллион терзаний

Водевиль в трех действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Э к и п а ж е в  А н а т о л и й  Э с п е р о в и ч - весьма немолодой гражданин интеллигентной наружности, без службы.

К а л е р и я, 35 лет \

А г н е с с а, 20 лет } его дети.

М и х а и л, 22 лет /

Ш у р а  К л ю ч и к о в а, 20 лет - кондуктор московского трамвая.

А н а н а с о в  Э ж е н - консультант по делам искусств, потрепанная личность в иностранных спортивных шароварах.

П а р а с ю к  В а н я - рабочий, студент Комакадемии.

П а р а с ю к-о т е ц - пожилой рабочий, мастер \ его родители.

П а р а с ю к-м а т ь - пожилая женщина /

П а р а с ю к-д е д у ш к а, бывший дворник, очень стар, смахивает на Льва Толстого.

А р т а м о н о в а  А н г и н а  П а в л о в н а - соседка Экипажевых, дама.

1-й  ж и л е ц, робкий.

2-й  ж и л е ц, бурный.

П о ч т а л ь о н.

Действие происходит в 20-х годах, в Москве, в конце

августа, в течение одного дня; первое и второе - в

комнате Экипажева, третье - в квартире Парасюков.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Большая запущенная комната в некогда барской

квартире. Претензии на интеллигентность. Пыль.

Запустение. Закоулки. Фонарь на улицу.

ЯВЛЕНИЕ I

Шура читает. Экипажев дремлет. Пауза. Звонит

будильник.

Ш у р а (вскакивает). Мамочки! На смену опоздаю. (Останавливает будильник. Начинает собираться на смену.)

Э к и п а ж е в. Который час?

Ш у р а. Пять минут двенадцатого... Ой!

Э к и п а ж е в. Михаил Анатолиевич не приходил?

Ш у р а. Чего это?

Э к и п а ж е в. Я говорю, Михаил Анатолиевич не возвращался? Ну да, мой сын Миша не приходил?

В дверь заглядывает Миша в милицейской форме. Увидев

Экипажева, он обращает испуганные глаза к Шуре и

скрывается, не замеченный Экипажевым.

Ш у р а. Не приходил.

Э к и п а ж е в. Вторую ночь он где-то пропадает. Это меня начинает сильно беспокоить.

Ш у р а. А чего беспокоиться?

Э к и п а ж е в. Странный вопрос. Среди современной молодежи такое чудовищное падение нравственности. Дурная среда. Я прихожу в ужас. Он еще совсем ребенок.

Миша выглядывает.

Ш у р а. Чего это?

Э к и п а ж е в. Я говорю, что Михаил Анатолиевич совсем ребенок. Он легко может поддаться бог знает каким влияниям.

Ш у р а. Ровно ничего с ним не произойдет.

Э к и п а ж е в (строго). Вы были когда-нибудь матерью?

Ш у р а. Чего это?

Э к и п а ж е в. Я говорю, у вас были когда-нибудь дети?

Ш у р а (застенчиво хихикает). Как вы странно спрашиваете... Я ж девушка...

Э к и п а ж е в. В таком случае вы не можете понять родительского сердца. Вы знаете, до чего он на днях договорился?

Ш у р а. Понятия не представляю.

Э к и п а ж е в. На днях он совершенно серьезно заявил, что собирается поступить в милицию. А?

Ш у р а. И очень даже просто. Чем плохая служба?

Э к и п а ж е в. Шура! Я вам раз навсегда запрещаю в моем доме говорить подобные вещи. Вы, кажется, злоупотребляете своим положением здесь. Вы не в вагоне трамвая. Ну да. Я нахожусь в стесненных обстоятельствах. Я не служу. Я сжат со всех сторон. Я принужден временно, подчеркиваю: временно, пока не возвратятся мои дочери, - сдавать вам... э... кхм... э...

Ш у р а. Койку?

Э к и п а ж е в. Как это великодушно с вашей стороны. Койку! Мерси.

Ш у р а. Ну, угол?

Э к и п а ж е в. Койку... Угол... ну да. Конечно. За двадцать пять рублей, которые вы мне платите в месяц за "койку", как вы выражаетесь, вы можете третировать меня сколько вам угодно. И вы правы. На вашей стороне грубая сила денег. Я принужден молчать. Продолжайте. Продолжайте. Обливайте помоями седую голову старого русского интеллигента.

Ш у р а. Ей-богу, Анатолий Эсперович... Что вы такое говорите... При чем помои... Какие могут быть помои...

Э к и п а ж е в. Продолжайте, продолжайте. Угол. Койка. Нары. Очень хорошо. Дальше! Дальше! Называйте скорее мой дом ночлежкой, а меня самого этим самым... Ну как это называется на современном советском жаргоне... Вышибалой, что ли? Не стесняйтесь. Валяйте. Вот до чего довели бедную русскую интеллигенцию! Мерси.

Миша выглядывает и делает Шуре отчаянные знаки.

Ш у р а. Анатолий Эсперович!

Э к и п а ж е в. Нуте-с?

Ш у р а. Анатолий Эсперович... (Таинственно.) Кто-то в уборной свет не погасил.

Э к и п а ж е в. Опять? (Гордо выпрямляясь.) Ну, это уже хамство! (Зловеще и твердо уходит.)

ЯВЛЕНИЕ II

В комнату быстро вскакивает Миша.

Ш у р а. Насилу сплавила вашего папашу.

М и ш а. А то прямо гроб. Жильцы в коридор заглядывают, видят милиционер. Беспокоятся. А я от них морду прячу за вешалку. Ни туда ни сюда. Прямо происшествие.

Ш у р а. Демобилизуйтесь скорее.

М и ш а. К вам в сундучок можно милицейское барахлишко сунуть?

Ш у р а. Давайте.

М и ш а. А то папаша найдет, тогда - гроб. (Переодевается.)

Ш у р а. Ну, как служба?

М и ш а. Ничего служба. Стоим на посту. Сегодня жалованье платили.

Ш у р а. Ну, стало быть, здравствуйте и прощайте. Мне на смену.

М и ш а. Я со смены - вы на смену. Вы со смены - я на смену. И так всю жизнь. Довольно глупо.

Ш у р а. Не замечаю ничего глупого.

М и ш а. А я замечаю.

ЯВЛЕНИЕ III

Входит Экипажев.