Миллионер

Я, конечно, среди них затерялся полностью. Но, по счастью, мне пришли совершенно уничтожающие вопросы из зала, наглые и запредельно издевательские. И в ответах на них я переиграл всех.

Вопросы действительно были жуткие: про воровство, про спекуляцию и даже про мою национальность. Мол, какое право вы имеете, господин Тарасов, армянин по паспорту, представлять российский регион в Верховном Совете?

У меня в памяти почему-то возникла фраза Томаса Манна, и я ответил:

– Знаменитый немецкий писатель Томас Манн когда-то сказал: «Немец – это мое прозвище, имя мое – человек!» Вот вам ответ про мою национальность!

Меня спросили:

– А что вы будете делать в Верховном Совете, Артем Михайлович, вы же кооператор и ничего не понимаете в политике?

На это я ответил так:

– В отличие от всех других кандидатов, которые сидят за моей спиной, знаете что я там буду делать? Я там – не буду бояться! И если министр дурак, то я так и скажу: «Министр, вы дурак!» И когда этот министр захочет выбросить наши народные деньги на ветер, я единственный, кто сможет этому противостоять, поскольку независим от власти и не работаю на государственной службе!..

После гладких райкомовских обещаний это произвело на зал потрясающий эффект – примерно такой же, как байка кандидата Николаева про его сон. В результате нас с ним и выбрали.

Когда подсчитали голоса, организаторы собрания переполошились. Не выбрать заместителя министра обороны и летчика-космонавта было непозволительно! Очевидно, срочно связались с ЦК КПСС по телефону и там им посоветовали: выдвигайте четверых, потом уже в процессе выборов разберемся!

Так и сделали. Мы четверо были допущены к первому этапу выборов, и на следующий день нам выдали мандаты кандидатов в народные депутаты СССР.

Началась предвыборная гонка. Я заинтересовался Николаевым – действительно очень любопытная личность! Простачок мужичок был совсем не таким сельским жителем, каким выставлял себя на людях! Он, оказывается, окончил физтех, кандидат физико-математических наук, член горкома КПСС Калуги и член обкома КПСС Калужской области, председатель очень бедного колхоза, где он почти не бывал.

Николаев гениально играл роль своего парня из народа, которому еще и сны какие-то снятся. У него была четко отрежиссированная стратегия выигрыша: он же наш, он же в сапогах и ватнике, неужели мы его не выберем! Чего нам ждать от этих, из Москвы?

Обо мне вспомнили в «верхах» не сразу, но потом прислали прямое указание из ЦК КПСС – No СС-360. Я его потом видел собственными глазами. В письме под грифом «совершенно секретно» было сказано: сделать все, чтобы Тарасов ни в коем случае не появился в Кремле. Это было руководство к действию не только партийным и государственным органам, но и всем районным отделам КГБ.

Помню, на одной из встреч с избирателями в Брянске меня пригласили на стадион, где играла местная команда. Я, естественно, сел среди простых зрителей, но секретарь обкома в замешательстве распорядился: раз уж Тарасов – кандидат в депутаты – на стадионе, пусть зайдет в нашу ложу.

Когда я поднялся туда, мне все стало ясно. Эта была ложа императора. Там рядом с партийным секретарем смотрели футбол председатель местного КГБ, председатель ОБХСС, начальник городской милиции, председатели горисполкома и облисполкома, самый главный местный судья и главный редактор местной газеты. Весь комплект власти в едином порыве болел за местную команду, попивая пиво и закусывая бутербродами с черной икрой. Мне стало совершенно не по себе. Я вышел через несколько минут и сел среди зрителей на трибуне.

Понятно, эти люди встречались не только на стадионе. Они вместе ходили в баню, в концерты и на спектакли местного театра, выезжали на пикники, на охоту и рыбалку. Секретарь обкома партии был местным сиятельным князем, царем и в отдельных случаях богом. А его приближенные вассалы – полными хозяевами области. Мне разрешили войти в ложу, очевидно, чтобы те могли поближе рассмотреть непонятного кооператора, который появился в области и все время выступает, что-то говорит народу, развесил плакаты в разных местах. Неужели действительно хочет попасть во власть? Но кто ему позволит! Я был в их глазах выскочкой, без карьеры комсомольского деятеля, без партийного билета в кармане, практически в их понимании не человек, а так, некое существо мужского рода, место которому в толпе.

И то, что меня поддержали комсомольцы и молодежь, не укладывалось в их головах. А у меня оказалась самая активная выборная команда. В Смоленске, Брянске и в Калуге местные союзы кооператоров тоже подключились к моей кампании. На заборах появлялись листовки, в создании которых я никакого участия не принимал – я даже не знал, кто их печатал и где их клеили. И денег, конечно, мы не платили: кому тогда это могло прийти в голову – тратить деньги на избирательную кампанию? Практически все было бесплатно: и выделение залов для выступлений, и время на радио и телевидении.