Миллионер

Но было поздно – Якубович согласился. Леня признался: «Надоело мне быть всероссийским клоуном, хочу заняться чем-нибудь серьезным». И нам все же казалось, что за Якубовича полстраны отдаст свои голоса. Сказывались наш непрофессионализм и неверие в квалификацию английских политтехнологов.

Хотя мы выступали в защиту экологии, все ждали от Якубовича шуток в эфире и были разочарованы его серьезными высказываниями. А от меня ждали рассказов об экономике и предпринимательстве и недоумевали, почему я вдруг заделался экологом и защитником окружающей среды. «Не верю, ребята», – сказал бы нашему блоку Станиславский, будь он жив.

Все выступления были отлично срежиссированы. Особенно запомнилось мне одно: Панфилов представил наш блок и передал слово мне. А я говорю: «Ну что вам сказать, дорогие телезрители? Вы и сами все знаете! Давайте просто помолчим».

И замолчал! Это было одно из самых ярких агитационных выступлений: пять минут камера показывала нас, сидящих молча. Пять минут они не могли выключить нас из эфира, так как это было время выступления нашего блока.

В другой передаче мы показали собранные по магазинам испорченные продукты. Я как ведущий объяснил: «Вот помидор, он выращен в Чернобыле, вот морковь с пестицидами, а это пирожки, которые есть уже нельзя, так как их срок давности истек два месяца назад, а купили их только вчера!»

Еще были продемонстрированы колбаса с давно истекшим сроком хранения, испорченная рыба. Готовясь к выступлению, мы наткнулись в одном из гастрономов на жуткий отдел уцененных пищевых товаров и накрыли стол из таких продуктов.

И в итоге мы набрали 1,7 процента голосов. Вот бы сложить эти проценты с федоровскими, получилось бы больше пяти процентов голосов! Мы бы победили и получили фракцию в Думе. А тогда и мы, и Федоров, и Говорухин, и Хакамада с Роланом Быковым пролетели на выборах, не набрав нужного количества процентов.

Если бы мы победили, судьба сложилась бы совсем по-другому…

* * *

Как и большинство известных тогда политиков, для страховки своего личного результата я мог выдвинуться на выборах и по одномандатному избирательному округу, в частности в Москве. Так сделала Хакамада, оставшаяся в Думе, несмотря на проигрыш блока, Элла Панфилова, Гайдар и многие другие.

Я тоже решил воспользоваться этим правом. Тем более что отношения с мэром Москвы Юрием Михайловичем Лужковым у меня наладились после установления факта откровенной клеветы на меня со стороны Гусинского, и я вполне мог рассчитывать на его поддержку.

Мэрия очень серьезно готовилась к этим выборам. Москве было просто необходимо, чтобы во всех округах победили люди, лояльные к власти, которые потом могли бы составить лобби, помогающее столице выбивать отдельные блага не только в бюджете России, но и принимая необходимые законы. Теперь самотеком выборы не шли. Кроме того, у мэра имелись собственные притязания на лидерство в стране, и ему требовалась мощная поддержка во всех ветвях власти России.

Заранее надеясь на благосклонность Лужкова, я пошел к нему на прием. Юрий Михайлович принял меня как своего старого товарища, мы попили чаю с пирожными, повосхищались его планами восстановления храма Христа Спасителя и строительства подземного торгового центра на Манежной площади, поговорили о жизни, и, в конце концов, я сказал о своем намерении баллотироваться в депутаты на следующий срок.

– Конечно, Артем! – ободрил меня Лужков. – Единственное, что прошу не делать, не выдвигайся в этот раз по Центральному округу. Там пойдет на выборы Николай Гончар, он оставляет свое место в Совете Федерации, и мы с ним уже договорились. А ты выбирай себе другой округ! Я тебя поддержу.

Все было прекрасно. Лужков сделал у себя на перекидном календаре пометку: «Тарасов – выборы», и я довольный удалился.

Первым делом надо было информировать Панфилова – председателя партии «Кедр», чтобы мое выдвижение баллотироваться по округу было одобрено всероссийским съездом партии как лидера в первой тройке партийного списка. Таков был порядок.

Я снимал квартиру в Университетском районе Москвы и поэтому, не долго думая, решил выдвигаться в Думу по Университетскому округу.

Всероссийский съезд партии «Кедр» единогласно утвердил список кандидатов от партии, в том числе и меня, выдвинувшегося по одномандатному Университетскому округу Москвы.

Наверное, здесь я допустил ошибку. Мне надо было срочно проинформировать мэра о том, что съезд утвердил меня избираться по Университетскому округу. Я честно пытался дозвониться, назначить время встречи, но не смог этого сделать. То Лужков был в отъезде, то я был занят и не мог найти время.

Мы организовали сбор подписей в округе, и, когда семь тысяч были собраны, я наконец вновь попал в кабинет к Юрию Михайловичу Лужкову.

Зашел к нему радостный и говорю:

– Хочу сообщить, Юрий Михайлович, что все в порядке. Собрали уже подписи и завтра подаем на регистрацию моей кандидатуры по Университетскому округу Москвы. Можете меня поздравить!

– В каком округе? – переспросил Лужков.

– В Университетском.

И тут он говорит:

– Там нельзя. Я этот округ уже обещал Буничу.