Миллионер

Так получилось, что судьба свела меня однажды с дочерью Гришина, Ольгой Гришиной-Александровой. Мы познакомились в то время, когда ее папа был одним из самых могущественных людей в СССР, еще до смерти Брежнева. Эта встреча помогла мне очень многое понять.

Ольга со своим новым мужем Александровым отдыхала в Пицунде, на правительственной даче в специальной резервации, охраняемой сотрудниками 9-го Главного управления КГБ СССР. Естественно, простые люди попасть туда никак не могли.

И ей на этой даче было очень скучно. Ни катание на яхте, ни теннисные корты, ни роскошное питание – ничто не могло ее развлечь, и даже солнечная погода от скуки казалась менее солнечной.

А рядом, в Доме творчества писателей, отдыхала племянница бывшего кандидата в члены Политбюро Пономарева с мужем. Хотя это был намного более низкий уровень, чем у советской княгини Гришиной, так получилось, что они были знакомы.

Поскольку муж Пономаревой, пока не занявший очень блатного места, был знаком со мной, то мне и было сделано следующее предложение: организовать интересный отдых для Гришиной и Пономаревой с мужьями.

Поскольку я сам уроженец этих мест, то мог бы стать прекрасным гидом, но в данном случае этого было недостаточно. Требовалось нечто сверхъестественное, соответствующее высоким персонам, на что у меня, конечно, не хватало ни денег, ни блата. Но сработала предприимчивость, которая и стала в будущем моей специальностью, и я не упустил свой шанс!

Я немедленно отправился в партийный комитет района и с наглостью молодого гусара прорвался в кабинет к секретарю коммунистической партии.

– Дело в том, что я из Москвы, – многозначительно сказал я секретарю райкома. – Сопровождаю на отдыхе дочь Гришина и племянницу Пономарева. Надо бы организовать их отдых. Вы, надеюсь, ничего не имеете против?

Секретарь среагировал мгновенно и профессионально.

– Давайте составим программу, – сказал он и взял лист бумаги. – Посещение форелевого хозяйства с обедом. Посещение дачи Сталина на озере Рица. Концерт органной музыки. Экскурсия в Новоафонскую пещеру – естественно, без посторонних, в сопровождении директора… Да, еще не забыть бы посещение дома колхозника…

– А это зачем? – спросил я по наивности.

– Мы всех больших гостей туда водим, не волнуйтесь.

Я встретился с мужем Пономаревой и предложил эту программу. Реакция Ольги Гришиной была скептической, но скука победила этикет, и она соблаговолила согласиться.

На следующий день огромная правительственная «Чайка» привезла нас любоваться форелевым хозяйством. Вокруг не было ни одной живой души, только рыбы.

Все могло бы провалиться с самого начала. Мы въехали на территорию хозяйства и оказались совершенно одни. Администрация района задержалась в пути. Еще несколько минут, и Гришина могла бы вспылить. Положение спасли мои познания из жизни рыб. Я стал рассказывать о форели, форелевых рыбах мира, о нагульных прудах и о том, что в отличие от черной икры, для добычи которой рыбу убивают, красную икру можно получать доением рыбы, как коровы.

Через пятнадцать минут в ворота въехали две черные «Волги». Появились мой знакомый партийный секретарь, начальник районного КГБ, заведующий отделом райкома и директор хозяйства. Началась новая экскурсия, которую проводил директор. Потом все закончилось свежей жареной рыбой, которую нам тут же приготовили, и мы обедали в беседке, нависшей над горной рекой.

Дальше – больше. Эти поездки казались мне тогда чем-то фантастическим, а точнее, по-настоящему коммунистическим, так как они были абсолютно бесплатными и соответствовали любым, самым серьезным человеческим потребностям и капризам Гришиной.

Ей же иногда вдруг все надоедало. Тогда приходилось сворачивать программу из-за неожиданной головной боли княгини, не доедать обеды и срочно возвращаться домой. Разумеется, со мной расставались перед воротами дачи, куда я так ни разу и не попал.

Особым событием, как было обещано, явилось посещение показательного дома колхозника. Окруженный виноградным садом и мандариновыми деревьями, дом был, мягко говоря, не совсем обычный для колхозника: огромный, красивый…

Колхозная семья дня два готовилась к приему гостей: были зарезаны всевозможные домашние животные и птицы – от теленка и поросенка до индейки, кур и перепелок. Накрытый стол ломился от яств и вина.

За стол сели Гришина и Пономарева с мужьями, а также я, партийный секретарь и начальник КГБ района. Самих хозяев дома в комнату, где был накрыт стол, разумеется, не пустили. Только женщины в национальных одеждах периодически входили туда, чтобы поменять тарелки и внести новые блюда.

Они появлялись довольно часто, и попробовать все мы были просто не в состоянии. Я думаю, что после нашего отъезда Деревня питалась остатками этого обеда еще неделю.

Запомнилось мне особенно одно блюдо. Это был зарезанный за час до подачи на стол молодой козленок, сваренный в бульоне с травами, сервированный изысканными кавказскими овощами и приправами, с домашним красным вином.