Миллионер

Веров решил сам принять Крюкова в своем кабинете на Старой площади. Можно было бы, конечно, договориться с кем-либо из более крупных боссов и устроить разборку Крюкову прямо в Кремле, но Веров хотел лично контролировать весь процесс. В этом было не только проявление чувства полной безнаказанности, но и тонкий расчет. Крюков на месте Верова никогда бы не осмелился открыть карты и держался бы в тени. Почему бы этим не воспользоваться? Он даже представить не может, что его принимает тот самый чувачок, который непосредственно заинтересован во всей этой операции, а не подставная статусная фигура. «Пусть так и думает, и мы будем крутить его по полной программе!» Веров с удовольствием представил, как поплывет Крюков в ходе предстоящей жесткой беседы.

Кроме того, Веров решил попрактиковаться на реальной поляне. Пришло время сменить сферу приложения своих талантов – перейти от теоретических изысканий и виртуальной борьбы с коррупцией к управлению крупными компаниями. По расчетам Верова – а он редко ошибался, – в этой благодатной области открывались весьма многообещающие перспективы, и грех ими не воспользоваться. Конечно, пока целесообразно продолжить сотрудничество с Рюминым, а потом этого старого прохвоста, размышлял Веров, можно и отправить на свалку истории. Но начать аудит, коим в Средние века называлось следствие, предваряющее инквизицию, было желательно все же с Крюкова. Уж больно лакомый кусок этот «Интер-Полюс».

Вопреки ожиданиям Верова Крюков навел справки о молодом талантливом управленце. Сведения были пугающие. «Фигура мутная и непонятная, – сообщали Крюкову знающие люди. – Ни с кем не дружит, а служит тому, кто в данный момент сильнее. Недостаточно опытный, но быстро учится. Очень амбициозный. Если ты перешел ему дорогу, глотку перегрызет и не поперхнется».

«Откуда они такие берутся?» – вопрошал себя Крюков и, конечно, лукавил. Он хорошо помнил, что был в молодости точно таким же, из одного с Веровым инкубатора. Правда, несравненно более общительным и веселым, но это существо дела не меняло.

Психологические особенности Верова затрудняли и без того непростую миссию Крюкова. Он привык прокладывать путь не напрямую, а сначала выискивать друзей и знакомых того, от кого зависело нужное решение, и уже потом мостить дорожку к дружескому взаимопониманию. В данном случае этот проверенный прием не срабатывал. Импровизировать предстояло в ходе беседы, что нервировало Крюкова.

Веров встретил настороженного ходока с распростертыми объятиями.

– Николай Семенович, большая честь для меня познакомиться с вами! Сейчас плотнее буду заниматься реальной экономикой. Новое назначение – новые задачи.

– Да, я сам хотел с вами познакомиться. Не получалось, к сожалению. Поздравляю с назначением. Очень рад.

– У вас одна из лучших российских компаний! Хотелось бы в деталях познакомиться с организацией производственного процесса и планами развития.

«А то ты не знаешь про процесс! Наверняка докладывали, что генеральный директор был арестован, а сейчас в бегах. Если это – лучшая компания, что сказать про другие?» Крюков пресек печальные размышления, опасаясь, как бы они не отразились в его взгляде и не испортили позитивную атмосферу встречи.

– Проблемы в последнее время замучили, – все же осмелился туманно намекнуть Крюков. – Хотелось бы выслушать ваши рекомендации.

– Но я не председатель правительства, – возразил Веров.

Глядя на его многозначительное лицо, так и хотелось добавить «пока» или даже «к сожалению».

– Вы близки к руководству, а с новых позиций и сами будете давать прямые указания.

– Указания, – задумчиво повторил Веров и вдруг резко изменил тон. – Как будто вы их выполняете!

«Эге, ненадолго же тебя хватило, – подумал Крюков, услышав знакомые еще с советских времен начальственные интонации. – Лицедей из тебя неважный. Давай переходи к делу».

– Вот я и говорю, что в работе «Интер-Полюса» в последнее время возникли серьезные проблемы.

– А вы сами в этих проблемах виноваты. – В высказываниях Верова зазвучали уже обвинительные нотки.

«Интересно, из него амбиции сами прут или он специально нагнетает, чтобы проверить меня на прочность?» Крюкова не испугала появившаяся в тоне Верова резкость. Он в принципе был готов к худшему развитию событий. Можно было бы, конечно, еще поиграть, изображая из себя наивного и испуганного «лопуха», но стоит ли!

Если Веров так примитивно строит свой образ, значит, драматических способностей своего собеседника он не оценит и любая игра вообще бессмысленна.

– Простите, не понял, в чем я виноват? – громко и четко спросил Крюков.

– Нехорошо, Николай Семенович! Мы считаем, что ваша компания относится к элите российского бизнеса, создаем условия для привлечения инвестиций, а вы занимаетесь неблаговидной деятельностью.

– И в чем же я конкретно провинился?

– Ваши публичные заявления ставят под сомнение экономические планы правительства. Вы не верите в поставленные цели и предложенные решения. Как это расценивать? Что это? Откровенная оппозиция или просто непонимание политики государства?