Миллионер

«Уедем отдыхать! Легко сказать. Можно угодить на заслуженный отдых в места отдаленные лет этак на пять. Да вряд ли! На любом семинаре по менеджменту меня разнесли бы в пух и прах. Слишком большие риски! Эх, от себя не убежишь. В каком смысле? Угрызения совести замучают? От них в любом случае не избавишься. Откажешься – будешь жалеть, что упустил свой шанс. Пойдешь дальше – неприятно. Да и непредсказуемо, чем дело обернется. Все же это банальная кража, что бы я ни говорил».

Эти размышления уже ничего не могли изменить.

Маршрут был определен, и Максимов спорил сам с собой не о направлении движения, а скорее о том, высадят его из поезда или все же удастся доехать до далекой и пока совсем не привлекательной станции.

«А что, собственно, я теряю, если даже эта афера с комнатой-сейфом раскроется? Поругаюсь с Рюминым? Да пошел он! В любом случае больше с ним работать я не собираюсь. Вызову негативную реакцию Крюкова? Но он постарается молчать. В тряпочку! У самого рыльце в пушку – деньги ведь он украл. Даже в случае провала шума много не будет. Постараются дело замять».

Все выглядело логично. Сомнения морального свойства отходили на второй план и улетучивались по мере приближения дня «Х».

Продолжал доставать Крюков. С присущей ему неугомонностью он уже два раза спрашивал, когда Максимов ответит на его предложение и вообще как он видит перспективы их дальнейшего сотрудничества. Приглашая к себе в офис, как правило, после сытного обеда с нужными людьми, Крюков часами терзал Максимова своими рассуждениями о неотложных мерах, сомнительной позиции Рюмина, ситуации в стране и в многострадальной компании «Интер-Полюс».

Максимов, перегруженный работой, не успевал пообедать, приезжал на эти выматывающие беседы голодным и злым, но вынужден был выслушивать многословные проповеди.

Проявляя народность и в некотором смысле пристрастие к модной соборности, а также похвальный патриотизм, Крюков обращал внимание даже на народные приметы.

– Александр Михайлович, конец июня – благоприятный для наших планов период. Заканчивается поздний сев гречихи и ярового хлеба. В эти дни устраивали пир для работников, которые унавоживали поля и говорили им: «Навоз густ, и амбар не пуст!» Правильно. Или вот еще: «Молились Модесту на случай падежа скота. Вздует Пеструху, отъевшуюся на хлебном поле, и уж после скотину не поднять...» М-да, это не очень понятно...

«Зато с навозом у тебя все в порядке, гречкосей ты наш! – хотелось крикнуть Максимову. – Как я к твоим идеям отношусь? Как колобок – и от бабушки ушел, и от дедушки ушел, и от тебя, Крючок сиволапый, уйду».

Какое ему дело до местечковых забот Крюкова! Пусть сам разгребает свои авгиевы конюшни.

«Хотя нет, это я зря. Таким предложением, как мне сделал Крюков, не бросаются. Будем считать союз с ним резервным вариантом», – решил Максимов и в конечном итоге дал согласие.

События развивались вполне предсказуемо.

Правда, настораживало молчание Рюмина. На фоне всеобщего ажиотажа его пассивность выглядела странной.

Он словно затаился и ждал.

* * *

– И всего дел-то! – удивился Троянов. – Я думал, нужна серьезная помощь. А для правильных пацанов это детские шутки.

Максимов попросил организовать наблюдение за Рюминым и Крюковым, чтобы они не возникли в комнате-сейфе в самый неподходящий момент. Крюков был в курсе существования этого объекта, но не появлялся там ни разу после ареста Дронова. Рюмин вообще ничего об этом не знал и постоянно требовал от Максимова выяснить все, что касается ее существования.

Однако Максимов счел необходимым перестраховаться.

Троянов обещал договориться со своими бывшими сослуживцами, работающими в частном охранном агентстве, что они аккуратно проследят за Крюковым и Рюминым накануне и непосредственно во время проведения операции.

Кроме того, была решено понаблюдать за входом в здание и изучить обстановку на прилегающих улицах. А вдруг правоохранительные органы или конкуренты уже прознали о хранилище и встретят кладоискателей с распростертыми объятиями.

– Я пойду в комнату один. Задержусь, если все будет в порядке, не более получаса. Ты ждешь меня в машине, вот здесь, – показал на карту Максимов. – Страхуешь и, если опасность, выдаешь мне условный звонок. Скажем, видишь за мной наблюдение или непонятные люди появились. Тут же предупреждаешь, но ко мне подходишь только в крайнем случае. Вдруг нападение. А так – мы вроде не знакомы.

– В случае нападения можно и не успеть. Если работают профессионалы, они в считанные секунды «упакуют». Я уже не говорю про снайпера.

– Откуда там снайпер? – возразил Максимов. – Если меня хотят устранить, зачем там ждать? Есть масса других более удобных мест, где я появляюсь в одно и то же время.

– Может, все же посоветуемся со специалистами? – засомневался Троянов. – У меня в основном боевой опыт. Ребята из охранной фирмы занимаются главным образом наблюдением и физической охраной. В спецоперациях опыт у них не очень. Можем упустить важные детали.