Миллионер для чаровницы

Признаться Эльдару я не могла. Я согласилась проникнуть в его дом и украсть семейную реликвию. Этого достаточно, чтобы он меня возненавидел. Продолжать жить, как раньше? Не получится, заказчик знает, где я, и сделает всё, чтобы рассчитаться с обманщицей. Или пошлет за артефактом кого-то другого.

Передать ему шкатулку?

В груди снова кольнуло. Словно предупреждая меня. Но я и сама понимала, что отдавать артефакт такой силы в чужие руки нельзя. Кто бы ни был заказчиком, он не станет хранить шкатулку в сейфе, как Климов. Он откроет её или же сломает. И, к чему это приведет, даже представить страшно.

У меня оставался один выход. Сжимая в руке шкатулку, я вышла из библиотеки.

***

Я вышла из скупки, где сдала золотой браслет, подаренный Климовым. Мне заплатили сумму, достаточную, чтобы прожить полгода, особо не нуждаясь. Думаю, украшение стоило намного дороже, но у меня нет возможности торговаться или искать более выгодного покупателя.

Теперь дело за малым – снять квартиру, хозяин которой не будет проверять моих документов, и затаиться на время. Жаль, что я так и не узнала, кто меня нанял. При нашей короткой встрече он представился вымышленным именем и тщательно замаскировался, приклеив усы, бороду, надев парик. Но, мне казалось, что я его где-то видела. Значит, это кто-то из близких Климову людей.

Если я узнаю, кто он, будет проще вычислить его слабое место и убедить оставить меня и Эльдара в покое. Всё же, я – не беззащитная овечка. Моя сила поможет мне.

А потом вернусь к Эльдару. Всё ему расскажу и попрошу прощения.

Если он меня любит, то простит.

Но моим планам не суждено было сбыться. Когда я свернула в переулок, чтобы пройти к метро, то за спиной послышался шорох.

А затем я почувствовала сильный удар по голове.

Глава 25

Висевшая под потолком лампочка давала мало света, но я всё равно зажмурилась.

«Дежавю. Я снова в незнакомом месте», – подумала я. Как тогда, после аварии.

Но, в отличие от комфортабельной больницы, я очнулась в подвале с низким потолком и покрытыми побелкой стенами, на которых красовались жёлтые разводы. И лежала не на мягкой кровати, а на тонком, потемневшем от времени, матрасе.

Осторожно пошевелившись, я поняла, почему мне так неудобно – мои запястья связаны за спиной. Попытавшись встать, я не удержала равновесия и упала. Всё, что мне удалось, – это откатиться подальше от матраса, который пах просто отвратительно.

«Интересно, где я? И как долго мне здесь находиться?»

Прикрыв глаза, я попыталась ощутить свою силу. Собрать её в кончиках пальцев, чтобы разорвать или, хотя бы, ослабить веревки.

Бесполезно. Уровень силы зависит от физического и душевного состояния человека. А я проголодалась, устала, и, к тому же, перенервничала, вернув свою память.

Тут лязгнул замок, и тяжелая дверь, противно скрипнув, отворилась. В подвал вошёл мужчина, и, остановившись передо мной, окинул насмешливым взглядом:

– Ну, здравствуй, дорогая. Наконец- то свиделись.

Я вздрогнула, глядя в его лицо, так похожее на лицо Эльдара. Те же черты, но смазанные, неправильные, к тому же, искаженные гримасой злобы.

– Что молчишь? Язык проглотила?

– Что вы хотите услышать, Влас? – пересохшими губами спросила я.

Двоюродный брат Климова прошёлся по подвалу, заложив руки за спину. В своем роскошном кабинете он выглядел куда внушительней. Здесь же он был так же неуместен, как кружевной платок в мусорной куче.

– Ты так долго бегала от меня, Марианна, —приторно-сладким голосом произнёс он. – Как минимум, я бы хотел услышать твои объяснения. И, разумеется, узнать, где шкатулка.

Я медленно выдохнула. Влас не нашел шкатулку, значит, у меня остаётся призрачный шанс на спасение.

– Я потеряла память, – мягко, как непонятливому ребенку, объяснила я.

Его кулак с такой силой ударился в стену над моей головой, что посыпалась штукатурка.

– Климову будешь заливать о потере памяти. Если, конечно, он захочет тебя увидеть, после всего, что ты сделала.

Словно ледяные пальцы сжали мое сердце.

– Да, дорогая, – насмешливо повторил Влас, – теперь тебе не на кого рассчитывать. Климов уже один раз обжегся, поверив женщине. Думаешь, он простит тебя? Но я куда добрее моего кузена. Скажи, где шкатулка, верни аванс, который я тебе заплатил, и убирайся на все четыре стороны.

«Лжёт, – мелькнуло у меня в голове, – если бы Влас планировал оставить меня в живых, он бы не пришел в подвал. Послал бы кого-то из подручных. И шкатулка – слишком большая ценность, чтобы оставлять в живых свидетеля кражи».

Я молчала.

– Итак, Марианна?

– Мне не удалось забрать артефакт, – буркнула я. – Климов надёжно его спрятал.

Мою щеку обожгла хлесткая пощечина. Голова качнулась назад, перед глазами снова замелькали мушки.

– Давай без глупого вранья, дорогая. Или тебе будет очень больно, – прошипел мой тюремщик. – Думаешь, я не знаю, что Климов хранит шкатулку в сейфе, вместе с украшениями? Ему плевать на её ценность. Для него она – просто вещь, память о деде. И не более того.

Он судорожно выдохнул, сжимая кулаки.