Миллионер для уборщицы

Павел привез ей одежду. Отдал бумажник и мобильный. В телефоне было тридцать семь пропущенных вызовов, немереное количество смс во всевозможных мессенджерах. Саша пролистала сообщения, какие-то договоры, вопросы о суммах, стройматериалах, и несколько пошлых снимков – ничего не понятно. На звонки, чтобы избежать эксцессов, она решила не отвечать.

Домой ее вез водитель, на шикарной черной машине. Рядом сидел Павел Аркадьевич, он что-то говорил, рассказывал про бизнес, пытаясь пробудить воспоминания, которых в ее голове просто не могло быть.

Никита жил за городом, в особняке гигантских размеров. Саше показалось, что она очутилась во дворце. Территория вокруг дома скорее напоминала маленький парк. Неужели теперь она тут будет жить? И зачем одинокому мужчине такие хоромы? Он что тут марафоны бегает? А кто это все убирает?

Не успели они с Павлом выйти из машины, как двери особняка открылись, и на Сашу полетела девушка с белыми волосами. Она бросилась ей на шею с криками:

– Котик мой любимый, как я соскучилась, – расцеловывая и измазывая ее лицо помадой.

Глава 7

Ник проснулся от стонов, раздававшихся прямо над его ухом. Тело болело так, словно его нещадно всю ночь лупили битой. Живот призывно урчал, требуя завтрак. Повернув голову, он увидел источник шума – Сенька ахал и охал, хватался то за голову, то за живот.

– Что с тобой?

– Все Шурка, помираю я! Помоги родная, – «муженек» протянул к нему трясущуюся руку.

– Чем помочь? – ему еще не хватало утренних разбирательств с алкашом.

– Дай опохмелиться, чувствую, мотор мой не выдержит, останешься ты одна сиротинушкой, – и он завыл.

Ник прошел на кухню – пустота. Только грязь и остатки вчерашней пьянки. Налил в стакан воды из-под крана, принес Сеньке.

– На выпей воды, больше ничего нет. Поспи, вскоре должно попустить.

– Сходи купи, тебе жалко, что-ли для родного мужа!

– Нет денег, – странна фраза, с рождения он ни разу ее не произносил. Но теперь бабла реально не было.

Алкаш принял стакан, жадно выпил и снова заныл. Под аккомпанемент его стонов Никита и собирался. Одел первое, что попало под руку. Все равно одно тряпье, разницы нет. Растянутый зеленый свитер и черные штаны. В прихожей надел кошлатое пальто. С обувью пришлось возиться дольше. На одних ботинках не застегивалась молния, от вторых отставала подошва. Третий вариант поношенные темно-коричневые туфли, были хотя бы без явных дефектов, если не считать потертости и царапины.

– Я на работу, держись там, – и тут же поморщился. С какого перепугу он еще отчитывается перед ним? Надо быстрее выбираться, бомж уже стал своим человеком, так и деградировать недолго.

Как добраться до офиса? Денег у нее нет или прячет от Сеньки. Ситуация в любом случае плачевная. Ехать зайцем или пешком идти. Еще и чувство голода росло с каждой минутой.

Ник решил идти пешком, перспектива безбилетного проезда, и опасность быть пойманным его совсем не прельщали. Дорога до работы заняла около сорока пяти минут. Он был измотан, голоден и зол.

Родная фирма встретила его, как пустое место. Люди носились туда-сюда, изредка кто-то кивал. Как он хотел зайти в свой кабинет, заказать вкусный завтрак из ресторана. Отшлифовать все любимым виски и забыть свои горести, как страшный сон.

Вместо этого он поплелся в маленькую каморку уборщицы.

– Саша, я не поняла, что за опоздание?! – к нему приближалась завхоз, тучная женщина, с неизменно прилизанными седыми волосами. Он всегда ценил ее за строгость, за безукоризненное выполнение обязанностей. Теперь же она, своим появлением, сулила новые проблемы.

– Простите, Агнесса Петровна, у меня непредвиденные обстоятельства, муж заболел, – и даже в данной ситуации, то и дело, вылезал ненавистный алкаш. Никита содрогнулся.

– Перепил, что-ли или руку поднял? Ох, Саша, добрая ты душа. Я тебе давно говорила, гони его в шею!

– Надо, надо, – тут он был на все сто солидарен с Агнессой.

– Ладно, проехали, ты вчера долго засиделась, так что простительно. Да, и Никиты Сергеевича сегодня не будет.

Только этого еще не хватало. На такое он не рассчитывал.

– А что с ним?

– Толком не знаю. Позвонил Павел Аркадьевич, сказал, их сегодня не ждать. Вроде бы шеф в больницу угодил, но ничего серьезного, предупредил, чтобы сплетни не распускала. Так что помалкивай!

Уборщице больничку значит, а ему алкаша под бок? Где справедливость в этой жизни! Никита еле сдержался, чтобы не выругаться. А завхоз продолжала щебетать, давая ему указания, где и что отмыть.

Так начался его день в роли уборщицы. Он ходил и подтирал за каждым, содрогаясь, отдирал жвачки от перил, подметал окурки под лестницей, вытирал плевки. Неужели его работники такие свиньи, где едят, там и гадят. Неужели так сложно выкинуть недоеденный бутерброд в урну? Еще и набрались наглости указывать, где ему подтереть. Ни грамма уважения к чужому труду!