Миллионер из коммуналки

Майор Егоров действительно был очень коммуникабельным человеком, имел широкие связи и бесчисленные знакомства. Гуров совсем не напрасно говорил, что у него весь район «в корешах». Эти связи и знакомства очень часто помогали в работе и самому Егорову, и тем, кому посчастливилось с ним взаимодействовать.

Так было и на этот раз. Короткий телефонный разговор оказался вполне результативным, и минут через десять в кабинете появился темноволосый, средних лет мужчина, который, разумеется, тоже оказался хорошим знакомым Дмитрия.

– Паша, здорово! Рад тебя видеть. Знакомься – легенда отечественной криминалистики полковник Гуров.

– Спасибо, Дима, – улыбаясь этой «высокой рекомендации», проговорил Лев. – Надеюсь, с чувством юмора у нашего коллеги все в порядке.

– Да у него вообще всегда все в порядке, – балагурил Егоров. – Работка – не бей лежачего. Ходи себе по домам, гуляй на свежем воздухе, с людьми общайся. Это ли не жизнь?

– Ну да, конечно, – саркастически усмехнулся Павел. – Участковые – это вообще самые счастливые и беззаботные люди в полиции. Элитное подразделение.

– Может, и не элитное, но очень ценное, – вступил в разговор Гуров. – Ведь именно участковые всегда получают информацию непосредственно на месте и из первых рук. Мы, грешные, приходим уже вторыми. Поэтому без вас никак.

– Нужна информация? – внимательно взглянул Рябов. – Женя говорил про какую-то консультацию.

– Да, нужно прояснить моральный облик одного молодого человека, – улыбнулся Лев. – В школьные годы он проявлял себя очень буйно, но после поступления в институт и переезда в Перово, возможно, успокоился. А возможно, и нет. Вот это, собственно, мне и хотелось бы выяснить. Речь идет о некоем Константине Соловьеве. Он учился в МТУСИ и снимал квартиру в Перовом поле.

– Учился? А теперь уже не учится? – тут же заметил несоответствие Павел.

– Последние несколько дней – нет. Парень исчез в неизвестном направлении, и нет никакой информации и даже предположений о том, куда бы он мог направиться. Криминальные варианты развития событий, как сам понимаешь, вполне возможны. Поэтому я и хотел узнать, не было ли по поводу него каких-нибудь интересных «звоночков». На старом месте жительства мальчонка местному участковому был как родной. А что скажешь ты? Возникала такая фамилия?

– Соловьев? – Павел сосредоточился, припоминая. – Что-то ничего не вырисовывается. Нет, Соловьева, кажется, не было. Честно говоря, студентов у меня в «постоянном списке» вообще не имеется. Больше маргиналы. Нигде не работающие, ничего за душой не имеющие. Студенты, это все-таки… немножко другой контингент. Хотя тоже, конечно, разные бывают, но такого, чтобы они у нас «как родные» прописались, такого на моей памяти не было. Нет, про Соловьева ничего не могу сказать. Не знаю.

Такой ответ Гурова не удивил и даже не особенно разочаровал. Отчасти он уже заранее предвидел нечто подобное. Если даже бдительная старушка в буклях была довольна поведением Кости, то официальные органы правопорядка и подавно не должны были иметь к нему претензий.

– Что ж, понятно – сказал он, выслушав Павла. – Видимо, после поступления в институт Костя и правда решил изменить свою жизнь и стать примерным мальчиком.

– Судя по тому, чем это закончилось, перемены не пошли на пользу, – заметил Егоров.

– Да, возможно. А я надеялся, что все обойдется малой кровью. Мол, покутил парень, набедокурил и «загорает» теперь в СИЗО. Поэтому и телефон его недоступен. А мы тут волнуемся, горячку порем, неизвестно что себе придумываем. Но, похоже, малой кровью здесь не получится.

– Нет, в СИЗО у нас студентов Соловьевых точно нет, – уверенно ответил Рябов. – Если бы видели эти хари, вы бы даже просто визуально смогли определить, что студентов среди них нет.

– А что, больше никаких зацепок кроме адреса нет? – вновь вступил в разговор Егоров. – Если он студент, может быть, имеет смысл расспросить в институте? Одногруппники, преподаватели. С ними не пытался беседовать?

– Пытался, конечно. Но не очень результативно. Парень, похоже, не слишком распространялся о своих делах. Общение с одногруппниками не выходило за рамки учебного процесса, – добавил Гуров, вспомнив рассказ Игоря Кирова.

– Печально, – резюмировал Егоров. – Что собираешься делать?

– Есть у меня еще одна ниточка. С институтом, правда, не связана, скорее эхо прошлых буйных лет. Но зато здесь прослеживается четкая связь с криминалом, и, вполне возможно, этим путем получится выйти на какие-нибудь интересные факты. По крайней мере, попытаться стоит. Остальные возможные варианты я, кажется, уже исчерпал.

– Дерзай! От всей души желаю успеха твоему безнадежному делу!

– Спасибо, друг!

«Ниточкой», о которой говорил Гуров, были веселые друзья Кости из клуба «Комета» Дмитрий Сазонов по кличке Созонт и Андрей Краснов по кличке Красный. Только они пока еще оставались «неохваченными». Со всеми остальными, кто так или иначе по жизни соприкасался с Константином Соловьевым, Гуров уже пообщался.