Миллионер, Париж и туфелька

– В салоне! Ладкина мама подобрала тон, – весело подмигивает мне сестренка.

Я закатываю глаза: Лада – закадычная подружка и одноклассница Маши. Мама Лады содержит салон красоты. Видимо, Машку совсем переклинило, если она решилась на такой эксперимент.

– Ты бы хоть о папе подумала! – шепчу я. – В этом году твой выпускной! А бабушка? Она же так мечтала, что тебе сделают прическу из длинных, роскошных волос!

– Да брось, Оля! Я единственная в классе, у кого длинные натуральные волосы с первого класса! А, между прочим, Кирилл обожает девушек с синими волосами!

Я снова закатываю глаза. Вот откуда ветер дует! Кирилл Волков – брутальный красавчик-брюнет из Машкиного девятого «Б», и он играет в юношеской сборной России по футболу. В общем, звезда школы. Странно не быть звездой, когда твой родной папа в недавнем прошлом играл за сборную Росси. Правда, теперь Волков-старший занимается бизнесом, и ему не до спорта – теперь у него свой собственный клуб. Только там не играют в футбол. Там танцуют стриптиз.

«Ночной клуб «Провинциалка» – приходи с друзьями, нас много!»

Да, вы не ослышались – это их рекламный слоган, который режет глаз на плакате у дороги. Понятно, что Машке с Кириллом ничего не светит. Но разве можно ей это донести? В пятнадцать мир кажется совсем другим: розовым и ванильным, и там нет места грубой реальности, состоящей из разбитых сердец!

В гостиной послышались шаги, и бабуля бесцеремонно распахнула дверь. Такая уж у нас бабушка. Когда-то она писала детективы, и ее книжки хорошо продавались, теперь же она вышла на пенсию, ничего не пишет, зато носит джинсы и модные майки со стразами, красит волосы в «блонд» и курит тоненькие дамские сигареты. В общем, бабуля – та еще красотка, и даст фору нам с Машкой.

Позади бабушки маячил папа.

– И кто же он? – бабуля достала из кармана джинсов пачку сигарет, зажигалку и с любопытством причмокнула.

– В доме не курить! – вскинул руки наш родитель.

– Спокойно, Лёшик, – отмахнулась бабушка и вскоре воздух в комнате наполнился ароматом табака и ментола.

Лёшик, а вернее Алексей Петрович – наш с Машей папа, недовольно фыркнул. Он осуждал курение в любом его проявлении, но повлиять на бабушку у него никак не получалось.

– Ангелина Васильевна, это мой дом! Какой пример вы подаете девочкам?

– Да ладно тебе, – фыркнув, бабуля бесцеремонно высыпала содержимое моего жестяного пенала, превратила последний в пепельницу и подошла к окну.

– Так кто тот счастливчик, из-за которого ты порезала волосы? – приподняла тщательно подведенную черным карандашом бровь бабуля в сторону Машки.

Сестра скрестила руки на груди и покраснела.

– С чего ты взяла, что я сделала это из-за парня? —нахохлившись, поинтересовалась она.

Бабушка снисходительно ухмыльнулась.

– А разве нет?

– Это неважно, ясно?! – у Машки задрожал подбородок, за ним губы, она оттолкнула отца от двери, и быстро выбежала из комнаты.

До нас донесся вопль Картошки (видимо, ему таки наступили на облезлый хвост), а потом раздался хлопок входной двери. Маша сбежала.

– Как она могла? – растерянно пробормотал папа.

– Ой, Лёша, ну что тут удивительного? – произнесла бабушка и стряхнула пепел с сигареты в пенал. – Переходный возраст, он на то и дается, чтобы нервы родителям трепать. А еще, чтобы эксперименты ставить. Я, например, в пятнадцать лет пирсинг сделала. На губе, между прочим! Правда, меня из школы чуть не исключили, так что украшение пришлось снять.

Папа с осуждением посмотрел на бабушку и вышел из комнаты.

– Это Машка из-за Кирилла покрасилась, – сдала бабушке сестру я и аккуратно положила пакет с платьем на кровать.

– Из-за Волкова, что ли? – бабушка скривилась так презрительно, что на миг мне показалось, что она проглотила пепел от своей тонкой сигареты. – Смазливые красавчики всегда ветрены, а Маша еще в прошлом году ходила в хорошистках, и английскую школу с отличием закончила! Куда катится мир? Нет, чтобы на соседа, который с ней в английской школе учится в одной группе, внимание обратить, так нет же! Ей футболиста подавай!

– Ба, ей это не объяснишь. Кирилл – звезда, по нему умирают все девчонки в школе, начиная шестой и заканчивая девятой параллелью.

Я покачала головой и осторожно достала из пакета дорогое платье.

– Ух, ты! – воскликнула бабуля и, наконец, затушила сигарету в самодельной пепельнице-пенале в предвкушении чуда.

Приложив платье к груди, я повертелась перед огромным, на полшкафа зеркалом.

– Мне идет, ба?

– Идет, Оленька. Тебе все идет, – восхищенно закивала она.

– Я рада, что тебе нравится.

– Небось, дорогое, да?

– Ужасно дорогое! Половину зарплаты, как ветром сдуло…

Бабушка загадочно улыбнулась.

– Ну… и для кого купила?

– Для Андрея, – погрустнела я.

– Оля, ну, сколько можно?! – она сморщила лицо еще сильнее, чем когда я сказала про Волкова-младшего.

– Знаю, знаю… но иногда так хочется, чтобы мы снова были вместе!

– Клин клином вышибают, – хихикнула бабуля, и ее голубые глаза озорно сверкнули.

– Так все говорят. А ты попробуй, вышиби.

– Как долго ты будешь откладывать в долгий ящик свою личную жизнь? – покачала головой она.